Мы тоже отправились восвояси. Так как магазины производили на мою Пиготти такое чарующее впечатление, как, кажется, ни одно человеческое существо, то я брел медленно, забавляясь тем, как няня восхищалась выставками, и дожидаясь ее каждый раз, когда ей приходило в голову остановиться. Поэтому мы не так-то скоро добрались до моей квартиры. Поднимаясь по лестнице, я обратил внимание няни на то, что все заграждения были убраны, а на ступеньках видны были свежие следы ног. Дойдя до верхней площадки, мы оба были очень удивлены, увидев, что дверь моей квартиры, которую я запер уходя, теперь стоит настежь открытой, а из гостиной доносятся голоса.
Мы с недоумением переглянулись и вошли в гостиную. Как же я был изумлен, увидев перед собой людей, могу сказать, наименее ожидаемых из всех живущих на земле, — бабушку и мистера Дика! Бабушка сидела на сундуке, перед нею две клетки с канарейками, на коленях кошка, — совсем как Робинзон в юбке! — и пила чай. Мистер Дик, окруженный багажом, стоял, задумчиво опираясь на большой бумажный змей, подобный тем, которые мы не раз с ним запускали ввысь.
— Бабушка, дорогая! — закричал я. — Вот так неожиданная радость!
Мы нежно с ней расцеловались. Затем я и мистер Дик горячо пожали друг другу руки. Миссис Крупп, которая самым заботливым образом приготовляла чай и уж не знала, как и выразить свое внимание бабушке, задушевным тоном заявила, что она не сомневалась в том, как обрадуется мистер Копперфильд, увидя своих дорогих родственников.
— А вы как поживаете? — обратилась бабушка к совершенно растерявшейся Пиготти.
— Вы помните мою бабушку, Пиготти? — спросил я.
— Ради бога, мой мальчик, не называйте эту женщину таким диким именем! — воскликнула бабушка. — Раз она вышла замуж и освободилась, слава богу, от того ужасного имени, почему же не пользоваться этим преимуществом?.. Как теперь ваша фамилия, П.? — спросила бабушка, идя на такой компромисс, лишь бы не произнести ненавистного имени.
— Баркис, мэм, — ответила няня, почтительно приседая.
— Ну, это уже человеческое имя, — проговорила бабушка. — Как же вы живете, Баркис? Надеюсь, вы здоровы?
Ободренная этими словами и протянутой бабушкиной рукой, Баркис приблизилась, пожала руку бабушке и еще раз присела.
— Вижу, что мы обе с вами постарели с тех пор, как виделись, — сказала бабушка, — а виделись мы, как вам известно, всего один раз. Да, уж и денек выдался тогда! Нечего сказать!.. Трот, дитя мое, еще чашечку чаю.
