Притворно зевнув, Сара поднялась.
– Что-то я устала. Пойду прилягу. Спокойной ночи! – сказала она бесстрастным тоном.
Гейб тоже поднялся, возвысившись над ней, и холодно и цинично взглянул на нее.
– Приятных сновидений, Сара.
Надо же, какой вежливый! – подумала она язвительно, но ограничилась лишь коротким:
– Спасибо.
У двери в ее спальню он простился с ней и пожелал на прощание:
– Пусть твои сны будут не слишком похожи на реальность.
Сара было вспыхнула от негодования, но сумела взять себя в руки и спокойно вошла в комнату.
– Ну, мне повезло, – произнесла она, оглянувшись. – Я почти никогда не помню своих снов. Какими бы они ни были, – добавила она с игривостью завзятой кокетки.
– Ты – счастливая.
Оставшись в комнате одна, Сара попыталась все же немного унять биение сердца. Ведь на самом деле и она не была святой, и поэтому ее тоже обуревали эмоции, весьма далекие от дружеских чувств.
И как же она могла быть такой слабачкой? Как ее угораздило снова влюбиться в человека после всего того, что он с ней сделал? Причем, помимо простого физического притяжения, она поневоле испытывала уважение к этому человеку, которого чтили и любили жители окрестных деревень. Если не сказать – боготворили.
Девушке вспомнилась легенда об ожерелье и призраке убитой королевы, которую Гейб недавно рассказал ей, и она содрогнулась, будто от холода, хотя на самом деле в комнате было тепло. Ну да ладно! Что было, то было. И ничего не изменить. Пусть они занимались любовью в столь таинственном и легендарном месте. Это ничего не меняет. Хуже всего было то, что она влюбилась в него, и, кажется, всерьез.
А если родится ребенок... пустяки, она и с этим справится. Ведь это будет прежде всего ее ребенок.
Так. Ладно. Надо сосредоточиться на работе. С этим она точно должна справиться.
Сара заставила себя думать о деле и попыталась представить, какой должна быть эта комната. Сначала представила обшивку для стен – светло-золотистых тонов, непременно. Потом мысленно убрала ужасную мебель, заменив ее настоящими произведениями искусства, что хранились в подвале.
Кажется, идея интерьера комнаты начинала постепенно вырисовываться. Сара села за стол и принялась делать заметки и наброски. Так она просидела до тех пор, пока мысли и чувства не пришли в полный порядок. Ну, вот теперь-то она полностью готова ко сну. И ничто ее больше не тревожит.
Неожиданно в голове всплыли последние слова Гейба: «Ты – счастливая». Он сказал это таким тоном, будто его одолевали сны, которые он не мог потом забыть.
