— Вот и думай об этом… о ребёнке. Тебе нужно поправляться. — Помолчал и добавил: — Я никуда от вас не денусь. Я женюсь на тебе.
Домой вернулся на негнущихся ногах. Сердце колотилось о рёбра, в висках пульсировала боль. Остановился перед зеркалом в прихожей, посмотрел на себя, отметил сумасшедшинку во взгляде и рассмеялся. Испуганный, растерянный и злой. А всё почему? Потому что у него будет ребёнок.
Сволочь. Он — настоящая сволочь.
На радостях напился. В холодильнике нашлось шампанское. Самое то, чтобы отметить радостное событие. Выпил, а потом придвинул к себе телефон и набрал знакомый номер.
— Привет, Катюш… Да, я. Голос не узнала? — смешок вышел хриплым и даже надрывным. — Чем занимаюсь? Пью. Праздную, то есть. Я ведь женюсь, малышка.
Катя бросила трубку. Пока он пил из горла шампанское, она трубку бросила, и в ухо понеслись лишь обрывистые гудки. Руслан лишь горько усмехнулся.
От шампанского захмелел быстро и сильно. Ходил по квартире с бутылкой в руке, рассуждал вслух, побултыхал в бутылке остатки шампанского и остановился, когда в дверь настойчиво позвонили. Видеть никого не хотелось, но визиту друга необходимо было радоваться, так было принято. Москвин и порадовался, даже выпить Воронину предложил, правда, тот отказался, и принялся что-то ему втолковывать, обвинениями сыпать, а Руслан лишь головой непонимающе качал, а потом услышал "Катя" и "плачет", и в один момент побледнел. Весь хмель вылетел из головы, отдал Воронину пустую бутылку и ушёл в ванную.
Сашка выглядел немного растерянным, видимо, сам до конца не понимал, почему приехал именно к нему и почему его младшая сестра беспрестанно, сквозь рыдания, повторяет имя Руслана Москвина. Руслан тоже вдаваться в подробности не стал, лишь попросил его отвезти к Кате.
— Я с ней поговорю, — бормотал он всю дорогу. — И всё устроится.
— Ты можешь мне объяснить, в чём дело, или нет? — злился Сашка.
Москвин потёр уставшие глаза и покачал головой.
— Потом… всё потом.
Что произошло в тот вечер — объяснить невозможно. Просто он вошёл в квартиру Воронина, увидел заплаканную девушку, и всё вернулось — разочарование от неосуществлённых надежд, страх, отчаяние и бессилие. А Катя заулыбалась, увидев его, и посмотрела с надеждой, вот только успокоить её Руслану было нечем.
— Ты женишься? — шептала она с ужасом во взгляде. — Ты ведь пошутил?
— Нет, заяц.
Она качала головой, отталкивала его руки, всхлипывала совершенно по-детски, а потом на полном серьёзе попросила её поцеловать. Руслан отодвинулся, попытался её остановить, что-то бормотал, а сам смотрел в её умоляющие глаза, а когда она сама к нему придвинулась и поцеловала… За стенкой был её брат, который наверняка прекрасно понимал, что происходит нечто странное и наверняка держит ухо востро. А Катя целовала его, прижималась всё крепче и мозг, затуманенный алкоголем и поверженный событиями сегодняшнего дня, как-то быстро сдался, всё в какой-то миг стало не важно. Руслан сдался белокурой молоденькой девчонке, которая лихорадочно отвечала на его поцелуи и крепко обнимала, как в последний раз. А ведь на самом деле — в последний. В первый и последний.
