Она стояла на веранде и курила. Смотрела на тёмное небо и выпускала аккуратные колечки дыма. И, наверняка, сама собой любовалась.
Гурину казалось, что у него шерсть на загривке поднялась. Он смотрел на девушку по-прежнему, как на добычу, которая по какому-то недоразумению однажды вырвалась из его цепких лап. Он чуял её.
У него никогда не было рыжих. И это не давало покоя.
Она его узнала. Увидела и заулыбалась. Гурин подошёл и присел на перила. А на рыжую смотрел откровенно, и скрывать своих намерений не собирался.
— Привет.
Она кивнула.
— Помню. Саша. Скромно и со вкусом.
— Значит, впечатление я всё-таки произвёл?
Она таинственно улыбнулась и ничего не ответила.
Игры стали утомлять.
— Я на самом деле произвожу впечатление скромного? Никогда бы не подумал. Скромность — это явно не мой конёк.
— Такие признания заставляют думать, что у тебя ко мне нескромное предложение?
Они встретились взглядами и заулыбались.
Это были первые, настолько серьёзные для него отношения. С девушкой, которая не вписывалась в давно выверенные стандарты. Которая не уставала удивлять и поражать его воображение.
Её звали Амелия.
Саша был уверен, что это имя она сама себе выдумала. И обижалась каждый раз, когда он называл её Лиля.
— Амелия. Я могу написать тебе своё имя. Написать?
Он качал головой.
— Не надо. Я помню.
— Тогда не зови меня Лилей! Это имя ко мне в институте пристало, и оно мне не нравится.
Она скрытничала. Из неё всё приходилось вытягивать клещами. Не любила рассказывать о себе — ни о прошлом, ни о настоящем. Всё, что удалось узнать, так это то, что она приехала в Москву из Самары поступать в институт. Жила у дяди и тёти, в институт поступила, а от родственников собиралась съехать.
Говорила она обо всём этом неохотно, обрывистыми фразами и только потому, что Саша не отставал и спрашивал. Ему на самом деле было интересно, хотел знать, как она живёт.
Конечно, Амелия совсем не была похожа на провинциальную девочку, но и на дочку богатых родителей, на наличие которых намекала порой, тоже.
По мере того, как происходящее волновало кровь всё больше, Гурин становился всё настойчивее. И однажды спросил в открытую:
— Кто тогда забирал тебя на машине?
К тому моменту они встречались уже пару месяцев. Первый любовный угар ослаб, помимо секса от партнёра требовалось уже кое-что другое, находились вопросы, вполне обоснованные, на которые хотелось получить ответы. Гурину было впервые важно услышать эти ответы, а Амелия лишь улыбалась, и открывать перед ним душу не торопилась.
