— Измена? Ну, вряд ли я могу изменить своему господину.
— Ну, а красоток малолетних там просто не было. Значит, не измена телесная, плотская, не измена политическая государственная. Но тогда — что?
— Но я, правда, всего лишь завернул в трактир, чтобы перекусить.
— И сразу после вашего визита трактир сгорел дотла.
— В гостинице я просто переночевал.
— Одни косточки среди угольев…
— Паромщики… Что, кстати, паромщики?
— Троих нашли ниже по течению. Упали неудачно в воду все трое и случайно утонули. Вот такая незадача. А где, кстати, четвертый? Их же четверо было? Сидеть!
Серый хлопнул ладонью по столу, а на плечи рыцаря, подобравшегося для прыжка, легли тяжелые ладони. Он хохотнул, напрягся, было, привставая с места, и снова упал на стул.
— Ну-ну, рыцарь Темного пламени, сэр Дрю. Мои помощники очень сильны. Очень-очень. Вырваться не получится. И оружие не поможет — вы уж не дергайтесь так, не мучайте сами себя. Итак, мы остановились на паромщиках. Где же все-таки четвертый? И насчет лесниковой дочки нам тоже интересно. Кстати, не она ли живет в мансарде у горшечника? Сидеть! Не то я прикажу вас связать. Это будет гораздо неприятнее, поверьте.
— Кто ты, тварь? Покажись, — рвался, извивался, теряя последние признаки принадлежности к человеческому роду, бывший рыцарь.
— Тварь — это ты. А мы храним спокойствие и порядок королевства, — откинув на спину капюшон, ответил спрашивающий. — Это мы наблюдаем за дорогами. Это мы выделяем места для кормления. Это мы приструнили черных монахов. Это мы, а не ты и такие как ты храним традиции. И это мы принимаем решения.
— Ты — наш! — как выплюнул.
— Нет, это ты — наш, сэр Дрю. Вернее, был наш, пока не обезумел от крови. И теперь ты умрешь на рассвете, как это и положено по нашим законам. По законам нашего королевства. И все будут смотреть, как ты будешь корчиться с первыми лучами солнца, прикованный за ноги и руки к крепостной стене. И вот это король узнает быстро, уже сегодня. Увидит, как умирают дикие вампиры, бывшие честные рыцари. И поймет еще раз, насколько же нужна наша служба. И снова поощрит нас своим доверием.
Он помолчал, подвигал массивной челюстью, которая, кажется, не принадлежала этому сухому лицу.
— Вяжите его, братцы. До рассвета у нас всего четыре часа, а есть еще несколько адресов, куда стоит заглянуть. Кстати, и к горшечнику этому…
