Ягужинский Павел Иванович. Помощник императора Петра Первого | страница 5



В нем определялись обязанности сенаторов, давались предписания всем президентам коллегий (по нынешнему – министрам), устанавливалась ревизион-коллегия (нынче Счетная палата), при сенате учреждались должности генерал-прокурора, рекетмейстера (приемщика жалоб на деятельность коллегий), экзекутора (ведающего хозяйством) и герольдмейстера (протоколиста).

С людьми, особенно на большие руководящие должности, на Руси испокон веков существовала объективная напряженка. То есть желающих порулить всегда было много, а достойных – раз, два и обчелся. Однако на вновь образованный им высочайший государственный пост генерал-прокурора кандидатура у него имелась блестящая. Тем же указом Петра I Ягужинскому определялся ближайший помощник, обер-прокурор Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев.

Это был типичный служака, выдвинувшийся из гвардейских офицеров более своей пронырливостью, нежели умом, хотя и глупцом назвать его затруднительно. А вот интриги плести умел. Да еще с учетом того, что ему сильно благоволила царица Екатерина – можно себе представить, каким заместителем «одарил» Ягужинского император. Но такова была у Петра система сдержек и противовесов при распределении государственных постов, чтобы один за другим – глаз и донос. Ягужинский начинал с методических толкований сенаторам того, что им негоже «кричать, браниться и драться по пустякам ничтожным».

Через полгода пребывания на посту «спикера Сената», он написал особое «Предложение», в котором мы находим все те же призывы и увещевания: не спорить, не ссориться чуть что, «ибо прежде всего это неприлично для такого учрежденья».

Сколько лет прошло, а наши избранники – депутаты в «Сенат» по-прежнему дерутся. Со временем Ягужинский установил в Сенате твердый порядок рассмотрения дел. После основного докладчика начинались толкования между сенаторами. Длились они, в зависимости от сложности проблемы, от получаса до трех часов. Затем начинались прения и голоса подавались, начиная с младших. А у Ягужинского всегда имелись под рукой часы, с помощью которых он умело регулировал «недержание речи». Производительность работы Сената резко возросла. Постепенно генерал-прокурор стал занимать ключевое и определяющее положение в государственном управлении.

Император однажды изрек: «Что смотрит Павел, так верно, как будто я сам видел». Это высокое доверие генерал-прокурор практически всегда оправдывал. Он никогда не волокитил никакое поручение Петра, что обычно было в крови всякого русского чиновника, какой бы пост он ни занимал. До наших времен не зря дожило присловье: не спеши выполнять приказ, может последовать команда «Отставить!» Павел Иванович, получив задание, уже через день-другой рапортовал о результатах. Особенно болезненно он воспринимал напоминания императора о его обязанностях по должности, как это случилось весной 1724 года.