В России первым к бизнесу виртуальных операторов начал присматриваться «Мегафон-Москва». Он построил сеть в столице третьим после конкурентов – МТС и «Билайна», и абонентов ему сначала тоже не хватало. А после перехода в «Евросеть» Элдар Разроев загорелся идеей сделать виртуальным оператором и своего нового работодателя.
«Большая тройка» не обрадовалась тому, что их самый успешный партнер может превратиться в конкурента. «Нам придется пересмотреть отношения с «Евросетью», – пообещал представитель МТС. Но не пришлось: помогло Министерство связи. Оно заявило, что виртуальный оператор – нечто новое, нужно тестировать. А до конца тестирования, понятное дело, зарабатывать виртуальным связистам нельзя: вдруг все сломается? Потом министерство начало писать закон о виртуальных операторах, который приняли приказом только в декабре 2008 года – как раз когда Чичваркин продал «Евросеть» и уехал в Лондон. «Нам не позволили сделать виртуального оператора, и закон не вводили из-за нас», – уверен он.
Возможно, он прав. В России операторы сотовой связи неплохо зарабатывают на невежестве абонентов или плохом владении техникой. Почему моей 63-летней маме сотовый оператор сразу подключает услугу, которая ей не нужна, – первый месяц бесплатно, а потом за два доллара в месяц? Директор этого оператора объясняет, что это устоявшаяся в мире практика try&buy («сначала попробуй бесплатно, потом купи»). Но много ли вы знаете стариков, которые сами смогут найти в Интернете необходимый код, чтобы отправить его оператору и отключить навязанный сервис? Много ли вы знаете детей, которые, получив на телефон SMS с предложением ответить на простейший вопрос и выиграть приз, сначала пойдут и ознакомятся с условием лотереи? Помоему, в России и сейчас, несмотря на гигантскую абонентскую базу, найдется немало места для новых «виртуалов». Например, с запретом на дурацкие рекламные SMS и вообще на SMS с тех телефонных номеров, которые я сам не добавил в список контактов.
Элдар Разроев в октябре 2004 года даже написал колонку в «Ведомостях» «Зачем нужны виртуальные операторы». Он посчитал, что при переходе мобильной связи на третье поколение, «заточенное» под передачу данных, можно будет выдать лицензии всего для двух операторов, зато обязать их дать остальным доступ к сетям на правах «виртуалов». Две лицензии вместо трех облегчили бы «настоящим» операторам поиск денег на строительство сетей в России, а остальные конкурировали бы между собой за качество обслуживания абонентов и придумывали для них новые услуги.
