«Уильяму Баррингтону исполнилось двадцать лет, и он собирался без промедления посвятить себя военной профессии. Он был активный, живой, полный воодушевления и нерассуждающей смелости; его заметными чертами были добродушие и очень ревностное отношение к чести членов своей семьи.
Гиллеспи, в то время капитан кавалерийского полка, был готов сделать предложение мисс Тейлор, нашей близкой подруге. Он квартировал в Атае, где жила моя мать.
Между семьями существовали очень близкие ежедневные отношения. Как-то после обеда в доме Гиллеспи, когда все джентльмены употребили вина больше, чем требовало благоразумие, между моим братом и мистером Маккензи, лейтенантом пехотного полка, стоявшего здесь же, возник спор. Спор никогда не должен был перерасти в нечто большее, поскольку касался сугубо частного вопроса. Но со стороны капитана Гиллеспи не было сделано никаких попыток прекратить его или примирить спорщиков, хотя ссора разгорелась за его столом.
Место дуэли было выбрано на полпути между Атаем и Карлоу. Поединок, как обычно, сопровождала целая толпа. С сожалением должен сказать, что присутствовало несколько моих знакомых и родственников. Мой брат и мистер Маккензи стрелялись на небольшом лугу на берегу реки Барроу. Гиллеспи считался близким другом моей семьи, он добровольно вызвался стать секундантом Маккензи (которого почти не знал), не испытывающего никакой склонности к примирению. Гиллеспи также ничего не хотел слушать; честь военного человека, говорил он, требует удовлетворения не чем иным, как кровью.
Соперники выстрелили и оба промахнулись; вторые выстрелы тоже не имели никаких последствий. Снова было предложено примириться, но Гиллеспи возразил. Можно ли представить, что в цивилизованной стране, когда оба соперника получили удовлетворение, один из дуэлянтов тут же гибнет от руки секунданта? Тем не менее так и случилось: мой брат перенес два выстрела противника, а когда выразил свою готовность к примирению, пал мертвым от руки секунданта своего противника.
Самого Гиллеспи сейчас нет в живых: он умер той же смертью, и он навлек ее на себя сам. Но Провидение отнеслось к нему с большей благосклонностью – он пал от руки врага, не став жертвой оружия близкого друга.
Следствие установило следующие главные факты. Когда Маккензи и мой брат произвели четыре безрезультатных выстрела, последний сказал, что надеется, что для чести обоих участников сделано достаточно, и одновременно протянул руку Маккензи, чей секундант, капитан Гиллеспи, воскликнул, что его друг
