Характерный инцидент, происшедший в последний год войны, подтверждает это. Однажды за обедом речь зашла о психологии женщин и дипломатии, необходимой в браке. Гитлер расхваливал умных женщин, которые умеют убеждать своих мужей в том, что главенствующая роль в семье принадлежит именно им. Умная женщина своим поведением никогда не показывает мужу, что в семье именно она держит бразды правления. Я нарочно довольно дерзко заметил, что такие женщины знали и широко пользовались секретом, как стать ключевой фигурой в политическом руководстве. В массовой психологии формула общения лидера с народом должна быть такой: «Они должны хотеть делать то, что должны делать!»
Гитлер повторял эту фразу, но не оспаривал ее. Я почувствовал, что разговор смутил его и заставил задуматься; очевидно, всю оставшуюся часть обеда он размышлял над ней. По-видимому, я затронул самые чувствительные струны его демагогической души, подлинную природу которой я только тогда начал подозревать. Если бы мне теперь пришлось определить метод Гитлера в нескольких словах, я бы сказал так: его суть заключалась в том, чтобы суметь подчинить людей, внушив им ложные понятия.
Гитлер хорошо умел представлять ложные или очень спорные положения в самом начале дискуссии как неоспоримые, очевидные факты. Опираясь на них, он потом мог доказать собеседнику то, что и хотел доказать. Свои безосновательные тезисы он подкреплял неопровержимой логикой и огромной силой убеждения. Если бы оппонент внимательно проанализировал первые предпосылки и опроверг их, то без труда доказал бы ложность выводов Гитлера. Но опровергнуть их было не так-то легко. Чтобы поддержать свою точку зрения, Гитлер оперировал фактами, которые его собеседники проверить не могли. Он раздувал эти факты и преувеличивал их важность и преуменьшал важность или полностью игнорировал аргументы противоположной стороны.
Такими хитростями, а также с помощью огромного ораторского дара и глубокой силы убеждения он умел привлекать на свою сторону тех, кто с ним общался. Он всегда говорил так, словно на него снизошло вдохновение свыше. В последние годы войны многие приходили к нему, обуреваемые сомнениями, а уходили внутренне укрепленными и, несмотря ни на что, исполненными новой верой. Когда такие посетители выходили из кабинета Гитлера в ставке, они казались новыми людьми с просветленными лицами и уверенными манерами. Уверенность, которую проявлял сам Гитлер даже в самых безнадежных ситуациях, распространялась, как пламя. Она была стержнем той гипнотической силы, которую не мог понять мир, силы, поддерживавшей многих немцев до конца и которую так печально предали.
