, а раньше оспаривал намерение Гитлера объявить о непризнании Женевской конвенции.
Любой портрет Гитлера как военного был бы неполон без рассказа о его отношении к военному флоту и ведению войны в воздухе.
Гитлер любил большие корабли. Они привлекали его с детства; вид кораблей приводил его в восторг, а став главой государства, он тратил много времени и денег на плавучие посудины. Но это была безответная любовь. Его надежды служить на флоте не осуществились, поэтому позже он в нем разочаровался. Один за другим шедевры немецкого кораблестроения шли на дно не потому, что с ними плохо обращались или они плохо воевали, а потому, что Гитлер слишком поздно понял: успех в морской войне требует, во-первых, теснейшего взаимодействия с развитыми воздушными силами и, во-вторых, использования новейшей техники в области беспроводной связи. Когда превосходящие силы немецких люфтваффе прогнали от берегов Норвегии английский флот, Гитлер понял: время независимого превосходства линейных кораблей прошло навсегда. Но он не до конца осознавал значение этого нового развития морской войны до той бессонной ночи, когда в открытом море после мужественной борьбы в одиночку пошел на дно «Бисмарк». С тех пор он проклял немецкий морской флот, который раньше обожал. Большие корабли, которые еще не затонули, были демонтированы. Все его усилия и надежды теперь были возложены на стремительное расширение и развитие подводного флота. Он долгое время переоценивал глубину погружения лодок новых конструкций и поэтому сделал вывод, что подводные лодки в конечном счете будут иметь решающее влияние на ход всей войны.
Многие годы он обманывал себя и других своими оценками производственных возможностей Соединенных Штатов и Великобритании. Их хвастовство по этому поводу, которое позже оказалось жестокой реальностью, Гитлер называл блефом. В 1813 году Наполеон заметил князю Меттерниху, что обладает надежным средством определить силу противника: математикой. Вычислив природные богатства страны в людях и сырье, он мог определить ее максимальную военную мощь. Любопытно, что этот же метод Гитлер использовал для убеждения своих соратников, что верить гигантским цифрам противников нельзя. Зная цифры добычи угля у союзников, он вычислил максимально возможное количество выплавленной стали; зная объемы поставок резины и металлов, он вычислил максимально возможное производство оружия и других военных материалов. Производство везде одинаково, с уверенностью заявлял он, следовательно, потенциал противника на самом деле гораздо ниже, чем эти раздутые цифры. Подобными умозаключениями он всегда возбуждал в людях оптимизм, который на поверку оказывался ложным.
