К удивлению Раске, автора вовсе не занимала судьба нашей планеты. Дальнейшие расчеты касались только времени стабилизации Солнца, достижения нового равновесного состояния и изменения характеристик излучения. Раске бросал осторожные взгляды на Роберта. У него возникла масса вопросов, ответы на которые он найти не смог. К тому времени, когда терпение американца почти иссякло, гостеприимный хозяин наконец вспомнил о его присутствии и оторвался от расчетов.
— Там кое-что не совсем верно, — с места в карьер начал он и, уловив в выражении лица американца признаки недоверия, мгновенно перешел в атаку.
— Смотри, — Роберт положил на стол персик. — Это Сириус, во всяком случае, таким он был до взрыва. — Он сочно вгрызся в сладкий плод. — А вот Солнце. — На столе появился еще один персик, размером поменьше, но более спелый. — Когда Сириус взорвался, наше светило получило свою долю электромагнитного импульса, который привел к некоторой его дестабилизации. Активность Солнца возросла, динамика появления пятен, факелов, флоккул, протуберанцев и всего остального за весь период наблюдения существенно отличается от нормы. Это ты знаешь, я думаю. И тут приходит вторая волна возмущения. Нас меньше всего волнует масса, учитывая расстояние, она не может быть значительной, но это огромная энергия! Получается эффект цунами: в океане волна абсолютно незаметна, но чем ближе к берегу, тем мельче. Скорость падает, а масса «нагребенной» воды возрастает — и мы получаем катастрофу.
Он победно откинулся в кресле, наблюдая за произведенным эффектом.
— Да, но что будет с Землей? — спросил Брюс, отвлекаясь от интересной научной проблемы и в свою очередь кусая персик, только что имитировавший родное светило.
— Боюсь, что цивилизации в том виде, к которому мы привыкли, придет конец, — Роберт говорил вполне серьезно, но так, будто это был только теоретический спор.
— Хорошенькая перспектива, — Брюс несколько дней назад, еще в Америке, обсуждал некоторые аспекты данной проблемы с шефом. Тот не разделял фатальных взглядов молодого заокеанского коллеги, но признавал, что подобный сценарий исключить полностью нельзя. Теперь Раске проникся уверенностью в том, что Землю ждет неминуемая катастрофа. От Роберта исходила такая убежденность в собственной правоте, что допустить возможность ошибочности его идей мог только очень независимый человек. Раске не успел выработать собственного мнения, а принять позицию шефа ему не хотелось из-за все еще не забытой обиды.
