— Надо же, пройти 36 световых лет и не найти штопор, чтобы открыть бутылку коньяка, — продолжал Ангелов.
— Коньяк должен быть армянским, — неожиданно мстительно сказала Мануэла.
— Сигары — гаванскими, духи — французскими, — продолжила когнитолог, словно поддерживая игру.
— Водка — финской… — заявил важно кибернетик и смутился, потому что непривычно громко засмеявшийся физик моментально опроверг его мнение:
— Водка должна быть русской, и если в твоем хваленом кафе ее не будет, то не будет и посетителей.
Он продолжал держать в руке злосчастную бутылку, разглядывая ее содержимое в свете лучей Капеллы.
— Давайте не заносить это в журнал, — внес свою лепту в разговор пилот-командир.
— Что именно? — поддела его Элисон. — То, что мы собирались распивать спиртные напитки, или то, что не нашли штопора?
Она ехидно и с вызовом улыбалась, глядя на Райли зеленоватыми глазами.
— Отдадим бутылку Микки как экспонат для кафе. Бутылка, которая преодолела 72 световых года и осталась нетронутой, — это очень большая редкость.
Райли явно гордился пришедшей на ум идеей.
— Интересно, а как теперь считать возраст этого коньяка? — неожиданно задумался Ангелов, в ответ на вопрос которого сразу посыпались различные предложения.
В это время за единственной, оставшейся не разобранной палаткой, заслонявшей ближние холмы, раздался легкий, напоминающий звон серебряных колокольчиков звук. Возгласы и шум моментально смолкли. Четверо людлей, нисколько не опасаясь присутствующих, вышли на открытое пространство. То, что можно было бы считать лицами, казалось, сложилось в немного странную, но в целом дружелюбную гримасу. Осторожными шажками-прыжками они приблизились к замершим от неожиданности ученым. Маленькие конечности с неведомо откуда появившимися присосками на кончиках коротких пальчиков протянулись к вожделенной бутылке, которая буквально вывалилась из рук обмершего от происходящего физика.
Наверное, ученым показалось, что едва заметная струйка жидкости совершенно свободно прошла через матовое стекло и исчезла в непосредственной близости от державшего бутылку людля. Личико его, казалось, страдальчески сморщилось, и нечто похожее на еле сдерживаемый кашель несколько раз сотрясло тельце, бутылка моментально оказалась на песке, а людли исчезли так же быстро, как и появились.
Ангелов, испытавший нечто похожее на шок от только что увиденного, оправился быстро и, взяв в руки многострадальную емкость, попытался найти следы только что проведенного эксперимента.
