— Ну, дед?! — все еще не придя в себя окончательно, протянул он. — Неужели у него все получилось?
С осторожным любопытством, словно впервые, посмотрел на ребенка.
— Иди-ка сюда, малыш.
Они сидели рядом на полу, прямо среди разложенных листов бумаги, исписанных стариковским и детским почерком. Маленький Тим удобно устроился на ноге отца, не выпуская из левой руки все ту же трубку.
— Ты помнишь деда, Тим? — стараясь не волноваться и говорить естественным голосом, начал разговор Арчи.
— Конечно, помню, мы с ним много играли, тогда, до болезни. Он хороший, — добавил ребенок неуверенно и на несколько секунд запнулся, — жаль очень.
Взрослые переглянулись значительно.
— А что ты еще помнишь, — продолжал допытываться Арчи.
— Когда я был маленький, — очень смешно начал ребенок, помнишь, как я испугался пожарной машины с этой сиреной? Да, столько всего… — увлеченно продолжил Тим достаточно живо, несмотря на то, что часть букв выговаривал совсем по-детски. — А помнишь, когда ты был маленьким, то очень боялся, когда приходил Вителли, с этими страшными усами…
Джанкарло инстинктивно прикоснулся к верхней губе, которая лишилась украшения лет пятнадцать назад, когда Эзери при всех на конференции заявил, что усы эти напоминают ему о старой доброй сицилийской мафии.
Челюсти у взрослых попросту отвисли. Малыш, заметив эту реакцию, нейтрально продолжил:
— Столько всего разного в голове… — И замолк посреди неоконченного предложения.
В университете вскоре распространился слух, что Вителли наконец взялся за ум и ушел в науку. Он оставил практически все административные посты и сутки напролет проводил в кабинете и лаборатории старого Арчи. Синьора Вителли после недолгого сопротивления смирилась с подобным положением вещей. Терпеливо носила его любимую лазанью и даже находила в новой ситуации определенные преимущества: взять, например, его вечный, абсолютно невыносимый храп.
Родителям Тима также пришлось смириться с тем, что малыш долгими часами находится в кабинете и в лаборатории. Как это было двадцать лет назад с молодым Арчи, так и теперь, именно Вителли проводил с ребенком большую часть времени. Правда, Тим успевал сбить себе коленки, бегая за мячом или обучаясь езде на велосипеде. При всей физической невозможности падения с трехколесного велосипеда, ему это неоднократно удавалось проделать. Маргарет не единожды истово крестилась, находя в детской кроватке книги, названия которых не то что не понимала, но с трудом читала, хотя там же бывали и сказки Андерсена.
