— Не более двадцати минут, Степан Николаевич.
— Двадцать минут… Что ж, у кого какие будут соображения? — Гумилев повернулся к руководству корпорации.
Ответом ему было молчание. Все понимали, что есть только один путь спасения — бегство. Торопливое, постыдное, паническое бегство. Придется бросить все — станцию, лаборатории, промышленные базы, оборудование, ценнейшее сырье, уникальные установки и приборы.
— Что ж, — как бы подытожил всеобщее молчание президент «Кольца». — Я отдаю приказ об эвакуации станции. Сформируем три каравана. Уходить будем порознь, точка сбора — наша база на Тритоне. Тихоходные суда оставим. На борт брать только самое необходимое. Станцию… «Амур» придется уничтожить.
— …крейсер второго ранга «Вепрь», — продолжал бубнить оператор, — неопознанная цель, превосходящая размерами и массой любой известный корабль из реестра…
— Это фотонный крейсер «Справедливый», — тихо сказал Матвей. — Прусаков в самом деле собрал самые мощные корабли. И мы уже не успеем уйти…
— Почему? Как? — взволнованно откликнулось сразу несколько голосов, а командир суперконтейнеровоза «Вайгач» Шепилов, седой, грузный человек с красным, будто бы обветренным лицом, пробасил:
— Даже на ускорителях им быстрее, чем за четыре с половиной часа до нас не добраться. Правда, могут начать ракетный обстрел раньше, но ракеты — ерунда, мы справимся.
— Вы не понимаете! — взорвался Матвей, сжимая в кулаке фигурку льва. — Я видел «Справедливый» в деле! Я знаю его технические характеристики! Он разгоняется до скорости света за сорок минут! Нас настигнут раньше, чем караваны сойдут с орбиты. «Справедливый» повяжет боем, потом подоспеют крейсера и выпустят корветы. И тогда все…
— Что же вы предлагаете, Матвей Степанович? — каркнул Самуил Боровский, один из членов Совета директоров, сухонький старичок в старомодном биопластовом костюме. — Позвольте, я догадаюсь сам… Как там было у Киплинга… м-м-м… Мы принимаем бой?
И он горько захехекал, дергая лысой птичьей головкой.
Матвей, ощущая, как ободряющий холод растекается от фигурки в руке по всему телу, упрямо выпятил подбородок.
— А вы что предлагаете, Самуил Аркадьевич? Сдаться?
— Я предлагаю переговоры, молодой человек! — запальчиво сказал старичок. — Вышлем парламентерский корабль, потянем время… Говорить всегда предпочтительнее, чем стрелять. Думаю, и ваши, Матвей Степанович, бывшие коллеги это прекрасно понимают. В двадцать пятом веке живем, как-никак!
