Но самый удивительный объект находился в центре отсека. Черный, матовый шар никак не меньше ста метров в диаметре висел в воздухе, покоясь на невидимых лапах силовых полей. Приглядевшись, Петровская поняла, что первое впечатление оказалось обманчивым — она видела перед собой не шар, а многогранник, удивительную пространственную геометрическую фигуру, чьи пропорции странным образом притягивали внимание, не давая отвести взгляд.
Автоматика среагировала на появление в отсеке людей. Крохотные сопла, скрытые в опорных стойках генератора силового поля, беззвучно выдохнули облачка светящейся коллоидной пыли, обозначив границы опасной зоны. Силовые конусы замерцали тревожным красным светом, а на полу вспыхнули зеленые линии, ведущие к граненому шару.
— Осторожно! — указывая на них, сказал Гумилев. — Не покидай зеленого коридора.
Анна кивнула, сделала шаг, другой, во все глаза разглядывая странный многогранник. Ей не терпелось спросить, что это такое, и в то же время она чувствовала, что хочет догадаться сама — и поэтому молчала.
Зато не молчал Степан Николаевич. Он видел, что Петровская буквально очарована начинкой секретного отсека и спешил развить успех:
— Мы работали над этой штукой семь лет. Ну как, нравится?
Молчаливый кивок в ответ. Широко раскрытые глаза Анны в очередной раз оббежали чуть-чуть, еле заметно вогнутые многоугольники, слагающие поверхность загадочного объекта, и она не выдержала, спросила:
— Это… жемчужина?
— Почему жемчужина?! — от растерянности Гумилев даже остановился.
— Она тут… как черная жемчужина в раковине… — с улыбкой произнесла Анна. — Лежит и дожидается, когда ее покажут миру.
— Вот миру-то это видеть как раз ни к чему, — с удовлетворением отметив, что девушка улыбнулась, проворчал Гумилев и перешел на торжественный тон. — Перед тобой, Анюта, самый секретный, самый незаметный и один из самых быстрых кораблей Солнечной системы. Квинтэссенция, так сказать, научно-технического прогресса человечества. Сгусток технологий. Вершина…
— Как ее зовут? — все тем же очарованным голосом перебила его Анна.
— Ее? Почему — ее? Впрочем, ты права. Корабль называется «Черная стрела», но я называю ее «Надежда». Неофициально. Почему — поймешь позже…
— Вы сказали «один из самых быстрых», — опять прервала Гумилева девушка. — Я думала, что скоростные корабли такие… Ну, вытянутые…
Степан Николаевич рассмеялся.
— Ты имеешь в виду аэродинамические формы? Дело в том, что «Надежда» не предназначена для полетов в атмосфере, а в космосе форма не имеет значения, там отсутствует сопротивление. То, что ты видишь перед собой, называется сферическим полиэдром, то есть трехмерным многогранником, вписанным в шар. Хочешь войти?
