— Я слышал о славной победе, какую одержал ты, князь, по возвращении своем в Киев над печенежскими ордами.
"Да, они теперь стали друзьями моими — посмотри, как дружно пируют они с нами, злые печенежские хановья, когда я проучил их порядком! Клянусь Чернобогом и Белобогом, что с людьми нельзя прожить без дубины: иначе добра не добудешь ни себе, ни им; его надобно выколачивать дубиною! Подумай, что они, дикое стадо волков, забыли о существовании Святослава и хотели съесть моих цыплят, когда меня не было! — А кстати, Калокир, ты еще не знаешь детей моих. Они жили с бабушкой, когда ты гостил у меня в Киеве. Ярополк и Олег, приветствуйте моего гостя".
Двое молодых юношей, сидевших подле Святослава, встали и протянули руки Калокиру.
— Ты видишь еще не закаленные мечи, Калокир, и — жаль, что я не знал, как вредна бывает бабья беседа молодым ребятам! В лета моего Ярополка я уже рассчитывался с вятичами и радимичами. А где мой Владимир? Гей, Владимир!
Прекрасный юноша с мужественным благородным лицом подошел к Святославу.
— Вот память, что осталась мне от моей красавицы Малуши — дитя, которое вспыхнуло, как лен на огне, и похоже на огонь, горевший в очах его матери!
Калокир заметил завистливый взгляд Ярополка и Олега, украдкою брошенный ими на Владимира, и гордый взор, которым отвечал им Владимир.
Шум, усилившийся между собеседниками, привлек в то время внимание Святослава и Калокира. Слышны были в одно время норманнские, славянские и печенежские голоса.
— Что у вас там сделалось? — угрюмо спросил Святослав, поднимаясь немного и обращаясь к шумевшим гостям.
Несколько бояр, воевод Святослава, норманнских воинов и Печенежских ханов вскочили и бросились к Святославу.
"Рассуди нас, князь, — сказал один из норманнов, — Вот твой гость, хан Печенежский, уверяет, что все наши силачи и твои варяги не стоят его избранной дружины…"
— Нет! я не то говорю, северный человек, — возразил хан. — Есть молодцы из всех, из славян и из русских, но если на выбор пошло — наш брат печенег всегда утрет нос каждому из вас. Против моей избранной дружины вам не стать. Выбирайте ухо на ухо, сотня на сотню — размычем мы вас, как сухой ковыль по полю веют ветры осенние!
"Хан дурень! — воскликнул один из богатырей Святослава, — тебе ли спорить? Видать, твоим печенегам не удавалось и во сне, что наяву мы видали! На легкой ладье среди ледяного моря плавал ли твой печенег? Перетаскивал ли он ее на плечах по лесу для того, чтобы спустить опять на воду и плыть в такую сторону, где железным копьем не разобьешь стены каменной и где тысячи народа готовы встретить одного варяга, где на одно копье варяжское приходится по дюжине, на стрелу по сотне? Не по степи рыскать да как собака нюхать след человеческий, а идти в царстве сильном и могучем из одного конца в конец под заревом пожаров, с дюжиной мечей и копий — вот тебе подвиг норманна, и станет ли на такой подвиг твоего печенега… Знаешь ли ты наше норманнское присловье: одного не тронь, на двух нападай, против трех защищайся, четверым не уступай?"
