Всего этого Удрас, конечно, уже не помнила. Она не забыла лишь направление, откуда они в тот раз пришли, да знала еще, что где-то в лесу был огромный водоем, а в нем много рыбы и нет других выдр. Как там обстояло дело с жильем - Удрас не имела ни малейшего представления. Но это ее не волновало сейчас, вернее, она даже не думала об этом. Ее интересовало лишь новое место, где можно было бы кормиться, и ей хотелось поскорее убраться из этой реки.
Мать ее погибла очень загадочно. Однажды она вышла из реки, чтобы прогуляться по берегу, и больше не вернулась. Куда она делась, Удрас так никогда и не узнала. Тогда она была еще совсем молода и к подобным вещам относилась весьма безразлично. Самой Удрас жилось в реке весело, и гибель матери показалась ей не таким уж ужасным событием.
Возможно, что рысь поймала ее мать, когда та вышла из воды. Рысь время от времени бродит по берегу реки, а это такой хищник, который не пощадит никого, кто слабее. А выдра, хоть у нее и хорошие зубы, куда меньше рыси, рядом с ней она выглядит карликом. Сравнивать же зубы выдры с клыками рыси - все равно что мышиные зубы сравнивать с кошачьими.
Однако все это случилось в прошлом и уже не трогало Удрас. Вернее, она даже не помнила этого. Она помнила лишь то, что шли они с матерью через лес и что в лесу было большое озеро, путь через лес был очень мучительным, так как им нечего было есть, к тому же выдрам, с их перепончатыми лапами, тяжело подолгу ходить по земле.
Все это Удрас учитывала, готовясь к своему путешествию. Ведь это дело нешуточное! Она была ранена, поесть ей пришлось мало, и настроение у нее было плохое, но она знала, что должна идти, чтобы не оказаться в еще худшем положении.
Выдра - ночной зверь, она предпочитает передвигаться и охотиться в темноте. Но все же Удрас решила отправиться в путь днем. Она боялась ночи больше, чем дня, хотя и была ночным зверем. В воде, конечно, дело обстояло бы иначе, но лес казался ей чужим, неведомым миром, он пугал ее. В лесу и двигаться и скрываться сложнее, чем в реке. Да еще эти трудности с передвижением по суше. Каждый шаг в лесу доставлял ей страдания. Правда, в темноте она видела так же хорошо, как и при дневном свете, но ей приходилось учитывать, что ночью опасностей гораздо больше, поэтому и прятаться и спасаться бегством пришлось бы, может, тоже больше, чем днем. А все это отразилось бы на ее ногах.
Наутро она пустилась в путь. Примерное направление Удрас знала, вернее, догадывалась о нем инстинктивно. Как она догадывалась - оставалось непостижимой тайной, но она знала, в какую сторону нужно идти.
