— Не парься, первым МХК, а историчка едет с Русского — там пробка почище, — отмахнулась девочка с мелированием. Шура рассмотрела пирсинг в виде черепа в нижней губе.
Немного помолчала и, не удержавшись, сказала:
— Слышала небось, бюджет на 2013 уже утвердили.
— Э-э-э… а ты об этом знаешь?..
— А что?..
— Я думала, ты новости не смотришь…
— Я не смотрю. Просто интересно, зачем им бюджет, если сегодня двадцать первое?..
— А. Да.
Девчонки снова умолкли. Через некоторое время автобус, покачнувшись, остановился на главной площади; на Шуру упала та самая клетчатая сумка, а когда она восстановила статус-кво, на том приметном месте в конце автобуса уже сидела толстая тетка в зеленой куртке.
Парочка нефр-очкарик мирно целовалась, никому не мешая и никого не отвлекая.
— Эй, ты чего делаешь?! — возмутилась девушка.
— Расстегиваю куртку, — малопонятно пояснил очевидное очкарик. — Слушай, а давай сегодня ко мне, а?..
— А универ?.. — неуверенно возразила нефр, в которой трудно было заподозрить усердную студентку — при всем шурином воображении.
— Да брось, сегодня уже двадцать первое…
— А… Да…
На горпарке сошла и парочка — то ли отправилась к парню домой, то ли все же решила не прогуливать.
За окном окончательно рассвело, и сквозь мутный, серовато-розовый туман видно было спешащих по делам местных жителей и загадочные остовы зданий.
Город жил своей обычной жизнью, несмотря на то, что было уже двадцать первое декабря 2012 года, и все мистически настроенные жители, знающие хоть что-нибудь о майевском календаре, с самыми разными чувствами ждали приближающегося Апокалипсиса, назначенного на полдень.
Шура доехала до работы, и все утро пересчитывала оставшиеся в продаже книги с целью перераспределения их по полкам.
В районе обеда глянула на часы. Было 11:59.
Она немного понаблюдала за секундной стрелкой, едва перевалившей за четверку, вернулась к книгам.
Когда она обернулась снова, было уже 12:01.
На улице мирно шуршали шинами редкие в такое время машины. Одинокий прохожий, крепко держась за постоянно слетающий капюшон, короткими перебежками приближался к продуктовому магазину.
Апокалипсиса не случилось. Шура припомнила, что прошлый Апокалипсис назначался на тридцать первое декабря двухтысячного года, но тоже так и не случился.
Она отработала все свои сутки и с утром поехала обратно, домой.
Это был самый обычный день, двадцать второе декабря две тысячи двенадцатого года. Совершенно обычный день.
Все было как всегда — и унылый рассвет, и колючее, холодное зимнее солнышко, и деревья с окончательно облетевшими за ночь листьями, и промерзшая земля, и покрытые тонким ледком лужи, и высокие пенистые волны, бьющиеся о причал.
