Всё, что мне не пригодилось из одежды, амуниции и оружия, немедленно укладывалось в большие контейнеры. Как только последний из них был закрыт, я попросил народ отойти к стенам, выхватил из ножен фальчион и принялся носиться по спортзалу, превращённому в полосу препятствий, как очумелый пудель, вырвавшийся из квартиры на волю. При этом я делал кувырки, дельфином перелетал через контейнеры и не стеснялся наносить по ним удары то коленками, то локтями, а то и носками ботфортов. Делать это оказалось не просто, но силы мне было не занимать. Просидев год в "бочке", я каждый день до изнеможения качался на тренажерах и делал растяжки и прочие гимнастические упражнения на гибкость, да и работая на складе двигался быстро, так как Хрюня не отличался большой силой.
Вскоре два крепких парня, надев защитные колеты и маски, вооружились один мечом-полутораручником, а второй двумя фальчионами, предложили мне сразиться. Не скажу, что я такой уж мастер фехтования, но кое-чему на Корсике научился. Корсиканцы нас, откровенного говоря, ненавидели и редко какая увольнительная, а мы не выходили в город иначе, как вчетвером, не заканчивалась дракой. Поэтому лично я и ещё несколько парней предпочитали дракам занятия в спортзале и один из моих приятелей родом из Украины, большой любитель фехтования чем попало, вплоть до большой сапёрной лопаты, уговорил меня стать его персональной подушечкой для булавок. Меня в конце концов разобрала злость и я стал мечтать о том, чтобы изрубить его, как кочан капусты. Из этого ничего конечно не вышло, но зато я перестал быть истуканом, по которому бьют палкой.
Мне противостояли более опытные фехтовальщики, зато совершенно не знакомые с таким стилем фехтования, как "отмороженный запорожский казак отплясывающий гопака с фальчионом и дагой"? Особенно моих спарринг-партнёров изумляли мои нырки и имитация удара дагой в промежность. Да и то, что я, захватив дагой и фальчионом бастарсворд лягался, как мустанг и вообще вёл бой отнюдь не по-рыцарски, их тоже приводило в изумление. Так я же при этом ещё и заплевал им маски и в конечном итоге доказал, что в бою любые средства хороши. За это меня не раз награждали аплодисментами и подбадривали громкими возгласами. Наконец, запыхавшийся, я перестал скакать, вложил фальчион и дагу в ножны, снял с головы барбют и подсел к столу, где принялся слушать наставления. Первым делал инструктаж американец, который сказал по-русски:
