Обида Маленькой Э | страница 39

Тут неожиданно выступила Маленькая Э:

— Хозяйка украла у тебя из халата сто вэней, и продала наши одеяла, и вытащила деньги, зашитые в них. Разве это не плата?

— Правильно, младшая сестричка, — воскликнул Цзинь Фу. — Это достаточная плата!

— Это достаточная плата! — рявкнул Лэй Чжень-чжень, и от его голоса покачнулся колченогий столик, с него скатилась чашка с узором лотоса на дне и, звеня, раскололась на части.

В это мгновение вернулась тетушка Мей. Увидев сломанную дверь, она с криком ворвалась в комнату и кинулась прямо на Цзинь Фу. Он ловко наподдал ее ногой, и она отлетела к Лэй Чжень-чженю, Тот подхватил ее, приподнял в воздухе и крикнул:

— Ты кормила женщину два дня, а украла все, что у нее было. Это ли недостаточная плата? Сколько денег было в одеяле?

— Не было там денег, — завизжала тетушка Мей.

— Сколько там было? — рявкнул Лэй Чжень-чжень и встряхнул тетушку Мей.

— Не кричите, мой дом обвалится! — завопила тетушка Мей и вцепилась ему в волосы.

Но он сжал ее руку так, что она тотчас выпустила полосы, и закричал в третий раз:

— Сколько там было денег?

— Немножко меньше полгуаня, — ответила она и зарыдала.

— Это достаточная плата, — сказал Лэй Чжень-чжень и выпустил тетушку, так что она с размаху села на пол.

— Вполне, — сказал Цзинь Фу и дал ей подзатыльник.

— Раз господа говорят, что это достаточная плата, я ухожу, — сказала Сюй Сань, взяла Маленькую Э за руку и вышла.

Лэй Чжень-чжень и Цзинь Фу вышли следом за ней и так в последний раз хлопнули разломанной дверью, что бумажная картинка с изображением охранителя входа, приклеенная на двери, чтобы предохранить дом от несчастий, разорвалась пополам и улетела по ветру,

Тетушка Мей повалилась на пол и разодрала на себе ворот платья. Вдруг она услышала строгий голос:

— Болезнь познают глядя, слушая, спрашивая и щупая пульс. Положи твои руки на подушечку, женщина, чтобы я мог проверить все твои шесть пульсов.

Это наконец-то пришел бесплатный врач.

В помещении актеров царил невообразимый беспорядок. Все три сундука были отперты, крышки откинуты, шелк и атлас костюмов переливались всеми цветами радуги. На крюках, вбитых в шесты, висели бороды, парики, шлемы, сапоги на толстых белых пол-метках, мечи и алебарды и украшенные разноцветными кистями палки, которые изображают коней. Некоторые актеры были уже совсем готовы к выходу, другие еще только гримировались. Жена Лэй Чжень-чженя, певица Яо-фэй, сосредоточенная и хмурая, обвивала голову узенькой черной тесьмой, которая, перекрещиваясь надо лбом, притягивала углы век к вискам. Вторая актриса Юнь-ся, жена умного Лю Сю-шаня, помогала ей, подавая отдельные локоны и длинные пряди искусственных волос, без которых нельзя было соорудить грациозную и сложную прическу театральной героини. Сама Юнь-си выступала только в третьем действии и поэтому не торопилась одеваться. Семь локонов для ее собственной прически, уже намазанные клейким раствором из деревянной стружки, размятой в воде, сохли на дощечке, похожие на семь дохлых мышат, которых усердный кот поймал и положил у порога своей хозяйки.