Временное правительство было уверено, что желающих взять власть в России нет. Слова Ленина всерьез не принимались. Политических деятелей обычно упрекают в том, что они лгут, скрывают свои планы. История демонстрирует, однако, что когда политические деятели — Ленин, Сталин, Гитлер — говорят правду о своих планах, им никто не верит.
Слабость власти в стране сняла все преграды на пути революционной волны, заливавшей Россию. Революция превращается в бунт, дающий выход многовековой ненависти, скопившейся в народе. И чем очевиднее становится слабость власти, тем сильнее становится бунт. С недоумением смотрит на страну русская интеллигенция, десятилетиями ее готовившая. «Мы как влюбленные романтики, — записывает в свой дневник слова интеллигента М. Горький, — обожали ее, но пришел некто дерзкий и буйно изнасиловал нашу возлюбленную». Временное правительств, правительство русской интеллигенции, неуклонно идет налево, желая поспеть за бунтующим народом, но всегда отстает, ибо народ, подстрекаемый архикрайними лозунгами Ленина, мечтает о полном безвластии. В соревновании революционных лозунгов нельзя было опередить Ленина, проповедовавшего экспроприацию экспроприаторов, что в переводе с иностранного звучало неотразимо заманчиво: грабь награбленное.[4]
В июне военному министру Керенскому удается убедить армию в возможности наступления. 18 июня русские войска начинают наступление и добиваются значительных успехов. Слухи об укреплении дисциплины в армии вызывают тревогу у солдат Петербургского гарнизона, опасающихся, что их могут отправить на фронт. Лозунги свержения Временного правительства находят благодарную почву прежде всего в первом пулеметном полку, находившимся под влиянием большевиков и анархо-коммунистов.
На время подготовки вооруженного выступления солдат и рабочих Петрограда, к которым присоединятся 4 июля 10 тысяч кронштадских моряков, Ленин уезжает из столицы отдыхать на дачу Бонч-Бруевича в Финляндию. Вождь революции возвращается 4 июля, выступает с балкона дворца Кшесинской перед демонстрантами, но без воодушевления. Ему ясно, что власть захватить на этот раз не удастся.
Историки спорят по сей день: было ли июльское выступление заговором большевиков или стихийным выступлением солдат, рабочих и матросов. Не могут прийти к окончательному решению даже официальные историки КПСС. В сталинском «Кратком курсе» говорилось, что «большевистская партия была против вооруженного выступления в этот момент, так как она считала, что революционный кризис еще не назрел, что армия и провинции еще не готовы для поддержания восстания в столице, а послесталинский
