— Что нам делать, ребята? — спросила Сью, глядя на зевак и нервно теребя кайму вырезанной из материи эмблемы с красным яблоком, которую были обязаны носить служащие магазина. — Если компания узнает, что я заперла дверь в рабочие часы, я наверняка потеряю работу.
Элен потянула его за руку.
— Пожалуйста, Ральф, — повторила она, только из распухших губ вылетело: «Пошааста, Раф». — Не звоните никуда.
Ральф неуверенно взглянул на нее. За свою жизнь он повидал много женщин со ссадинами и нескольких (хотя если честно, то немногих), которых избили гораздо более жестоко, чем Элен. Однако это не всегда выглядело так уж зловеще. Его разум и мораль формировались в то время, когда люди считали все происходящее между мужем и женой за закрытыми дверями брака их личным делом, включая размахивающего кулаками мужчину и разящую своим острым язычком женщину. Взрослых людей все равно уже поздно учить хорошим манерам, а встревание в чужие семейные дела — даже с самыми лучшими намерениями — слишком часто превращает друзей во врагов.
Но потом Ральф вспомнил, как Элен тащила Натали, когда шатаясь брела через парковочную площадку — небрежно прижав к бедру, как учебник. Если бы она уронила малышку на площадке или прямо посреди Харрис-авеню, то, наверное, даже не заметила бы; Ральф полагал, что лишь инстинкт заставил Элен взять ребенка с собой. Она не хотела оставлять Нат на попечение мужчины, который избил ее так, что она могла видеть только одним глазом и произносить лишь невнятные, скомканные слоги.
Вспомнил он и еще кое о чем — о том, что было связано с днями, последовавшими сразу за смертью Кэролайн в нынешнем году. Он сам поражался тогда глубине своего горя — в конце концов эта смерть не была неожиданной; раньше ему казалось, что он пережил большую часть горя, пока Кэролайн была еще жива, — и горе это делало его робким и беспомощным в последних приготовлениях, связанных со смертью жены и ее похоронами. Он сумел позвонить в похоронное бюро «Брукингс-Смит», но именно Элен взяла бланк извещения о смерти в «Дерри ньюс» и помогла ему заполнить его; именно Элен ездила с ним забирать гроб (от Макговерна, ненавидевшего смерть и любые связанные с ней процедуры, было мало толку); именно Элен помогла ему выбрать венок — с надписью Любимой жене. И разумеется, это Элен организовала небольшие поминки после похорон, заказав сандвичи в кондитерской Фрэнка, а прохладительные напитки и пиво — в «Красном яблоке».
