— Не сомневаюсь, что слова «жопа» нет в его лексиконе, — развеселился плюшевый медвежонок.
— Почему же, есть. Думаю, он просто из уважения к окружающим его не использует. Тем более при разговоре с дамой.
— Ой, нижайше прошу меня простить, — поклонился медвежонок. — Я больше так не буду.
— Да ладно уж. Для прожжённого солдафона ты очень даже галантен.
— Это потому что меня сделала женщина. И запрограммировала женщина.
— Да уж…
— Спасибо тебе за это. Как ни странно, роботу Славе даже в тушке плюшевого медвежонка нравится жить.
— Я рада. — кивнула Катерина. — Может ты сдашься, плюшевый? Да девочку выдашь Диктату?
— Не могу, ты же меня знаешь.
— Понимаю.
— Эх…
— Тебя ищут из-за кодов запусков. И карт Генштаба.
— Понимаю, что не только из-за девочки, — вздохнул Слава. — Врагам их не отдам. Я Родину не предам, ты-то лучше всех это понимаешь, Катерина?
— Я знаю. Но в таких вопросах Диктатор никому не доверяет. Сам знаешь, меня он и слушать не станет…
— Все всё знают и понимают, — улыбнулся плюшевый медвежонок. — Зачем мы тогда вообще говорим, если всё без слов понимаем?
— Ты меня спрашиваешь? Сам позвонил и вопрос такой задаёшь?
— Ты не рада меня слышать?
— Очень рада, поверь.
— Верю. Ладно, пойду я, мой Создатель.
— Давай, иди. Береги себя и девочку.
— Ты мне так и не сказала, бояться товарища Коммунистова или нет?
— А что он сделает собственной дочери?
— Дочери-то может и ничего… А вот своему солдату, нарушившему приказ?
— А вот это решать не нам, а военному трибуналу, так ведь?
— Угу, — погрустнел Слава. — Ты придёшь на мой трибунал?
— Только на расстрел не приглашай, ладно? — Катерина стала печальной в тон медведю.
— Договорилися. Береги себя.
— Ты ещё позвонишь?
— Может быть. На всякий случай приготовь пару ботов-ищеек, чтобы меня проще было искать в сети.
— Хорошо. Каких порекомендуешь?
— RX-37-12A и Namboo N-5 — хорошие умные программки.
— Спасибо.
— Пока.
— Sayonara Saruwa-tyan.
— Mata ashita Katya-sempai, — взмахом лапы медвежонок разорвал соединение. Посидев с минуту молча, он начал путать между собой те нити связи, что не были раскрыты во время их разговора. Закончив с этим, он повернулся к левому миниэкрану и активировал код, начертанный там:
— Вирус крайне вреден, и предназначен будто бы для диверсии на портале Киотской биржи ценных бумаг, но его задача всего лишь запутать следы меня любимого, — проговорил он нараспев, видя, как строки кода постепенно, одна за другой становятся красными, выполняясь, выходя в глобальную сеть, оживая.
