— Ну-с, кто кого, детка, — пробасил Слава. В одном из окон у него выросла трёхмерная схема, в которой сложной объёмной фигурой выстроились разноцветные шарики, рядом с которыми плавали миниатюрные кодовые подписи, состоявшие из отдельных букв и цифр. Под взмахами лап медведя и его бормотания голосовых команд шарики стали соединяться тонкими нитями — словно плюшевый медвежонок плёл паутину. Внезапно он остановился и сделал новый жест лапой. Голограмма распалась на несколько отдельных экранчиков: слева от медвежонка застыло окошко с текстовой информацией — столбик голубоватых строк с непонятными машинными символами; справа повис дисплей с трёхмерной картой, содержащей паутинку, связывающую шарики; на центральном, самом большом экране высветилась одинокая надпись большим кеглем: «connection to recipient». Несколько раз моргнув, надпись сменилась видеокартинкой, на которой оказалась обычная гостиная в тёмных тонах. Перед экраном стояла заспанная молодая женщина в чёрном халате.
— Кого черти носят? — проворчала она, как только установился контакт.
— Меня, — ответил медвежонок спокойно.
— О как…, — женщина мгновенно проснулась. Секунд пять она разглядывала мордочку плюшевого медвежонка, а потом сказала:
— Kombanwa Saruwa-tyan.
— Kombanwa Katya-sempai.
— Чего звонишь? — вздохнула женщина.
— Так, соскучился, — пожал плечиками медвежонок.
— Врёшь ведь, — улыбнулась она.
— Вру, — согласился Слава.
— Серьёзно: чего надо? Сбежал, а теперь звонишь, помощи просишь?
— Я про помощь ничего не говорил!
— Зачем бы ты ещё звонил-то?
— Сказать, что с девочкой всё в порядке… в разумных пределах. Руки-ноги целы, жива, не болеет.
— А в остальном? — напряглась женщина.
— А в остальном наш мир очень жесток. Тут чисток не проводили и отребья полно. Каждый норовит обидеть.
— Тут это где? Насте там плохо, а ты философствуешь?
— Ей тут хорошо. По крайней мере, она чувствует себя лучше, чем дома, — возразил Слава.
— Лучше чувствует? Да что она понимает? Дома её и холят и лелеют, всё для неё и всё ради неё! У неё есть всё, чего она ни пожелает! — разозлилась женщина, садясь в кресло в своей комнате. Её голографический дисплей послушно подплыл к ней, вновь приблизив её лицо к медвежонку.
— Тепло дома чувствуют не жопой, а сердцем, — ответил Слава.
— Фу… Где ты нахватался таких словечек?
— В окопах в Северной Африке, Индокитае и Монгольских степях.
— Можешь не продолжать свой боевой и славный послужной список, — отмахнулась она, скривившись.
