Седло мерина внутри кибитки. Положив на него голову, тихо похрапывал старый скиф — каменотёс.
В низине балки повозка и трое всадников остановились. Одуревшие от зноя и ослепляющего солнца лошади и волы обрадовались короткой передышке. С воза разудало соскочил, словно жара была нипочём, молодой шестнадцатилетний возница — Хорсил. С трудом, облизав потрескавшиеся губы, обратился к вылезшему из кибитки сухощавому старику с лицом изборождённым временем.
— Отец, мы сможем здесь подняться? — Он указал пальцем вверх, на крутой подъём из балки, и добавил. — Объезд займёт много времени.
— Хм, — Старик прислонил ладонь ко лбу и, щурясь, посмотрел вверх, оценивая возможности своих сыновей и волов. Отвечать не стал, потому, как пересохшее горло не хотело издавать звуки. Он подобрал один из камешков, лежащий у ноги и положил в рот. То же проделали и его спутники — трое сыновей… Когда рот наполнился слюной, он судорожно глотнул, превозмогая боль в сухом горле.
— Хинис, — Обратился он к старшему. — Рог воды нам, остальное — животным.
— Но, отец, почему нам так мало? — отозвался средний сын — Сорок, а младший — Хорсил мечтательно сказал: — Эх, к морю бы сейчас, отец.
Старик усмехнулся в ус. Он и сам мечтал о прохладе и воде, но работа — есть работа. Старик подавил улыбку и напустил на себя строгость: — Помолчите сыновья, делайте то, что говорю. Вы двое, — обратился он к Сороку и Хорсилу, — перетащите "камни" — (каменные бабы), к передку воза и хорошенько привяжите их. А ты — Хинис, хорошенько смажь оси воза, а я займусь своей работой… От этого скрипа у меня голова раскалывается.
— Гы-гы — Младшие хохотнули, а Хинис сухо улыбнулся. Ему и самому этот противный до одури скрип надоел до чёртиков.
Старик собрал всю бечеву и куски верёвок; отложил меньшую часть, а остальное связал так, что получились две одинаковые и длинные верёвки. Взглянув на затяжной, местами крутой подъем с сомнением покачал головой, но другого выхода не нашёл. Он отбросил все возможные пути, когда услышал, как жадно сыновья и животные пьют остатки воды и, понял одно: — иначе не получится. В объезд — далековато. Высохшее русло реки делало зигзаг и уходило в противоположном направлении.
Хорсил подал отцу рог с остатками воды. Старик не подал виду, — ему оставили самую малость — один глоток. Он долго держал воду во рту, а затем медленно, растягивая удовольствие — выпил. Ему не привыкать; с детства степь — родной дом. На сыновей не следовало кричать и обижаться. Они молоды. Старшему — Хинису, стало неприятно за свою несдержанность в воде, хотя выпил он меньше своих братьев. Заглаживая свою маленькую вину, он виновато опустил голову.
