Мауни вращался в кругах знати, ввязываясь в словесные перепалки. Он настолько иронично, зло и доходчиво шутил над теми кто пытался высмеять; нет не его — меня; что очень часто подобные салонные встречи оканчивались дуэлями. Но тут он сумел удивить меня. Ежедневно докладывающий мне обо всех происшествиях Патрик, практически всегда начинал свою речь следующей новостью:
Сегодня ночью в парке ювелиров состоялась очередная дуэль, в которой участвовал герцог Мауни и… — далее следовало незнакомое мне имя с добавкой к какой партии во довре принадлежал погибший или раненный.
Парк Ювелиров, если уж я начал проводить аналогии с Дюма, а вернее с тысячью чертей, монастырь кармелиток. Это единственной место в этой части города, где не полностью действовали законы королевства. Всё это благодаря тому, что за корону, которая вешается на монарха, тогдашние ювелиры запросили некоторые привилегии, которые вылились в то, что добропорядочным мастерам уже пару сотен лет мешали дикие вопли убиваемых. Всё очень просто, парк патрулировала не городская стража, а внутренняя — нанятая и всё, что там происходило попадало под юрисдикцию Суда квартала и совета ювелиров. К сожалению для этих существ, дворянскую привилегию никто не отменял, вот и получалось, что Королевские судьи не могли рассматривать дело в связи тем, что привилегии на это подарены ювелирам, а ювелирские — в связи с тем, что против дворянина они ничего не могут сделать. Золотых и прочих дел мастера слёзно просили забрать обратно эту привилегию. Причём ни у одного короля, но все Их Величества были непреклонны: либо те отдают все привилегии, лиюо ни одной, так оно и продолжалось по сей день. Так что дуэлянты чувствовали себя вполне комфортно, те которые побеждали и выживали, разумеется.
Кстати за Патрика ему отдельное спасибо, именно он рекомендовал этого парня, правда не напрямую а опосредствованно. Мы тогда гуляли по набережной в той части города, которая была создана для того, чтобы монарх мог посмотреть и пообщаться со своими подданными. То есть чистые дворики, «крестьяне» с гладкими ручками и так далее, дома благонадёжной замковой прислуги и так далее.
Мы тогда попали пешком на рыночную площадь с позорными столбами, правда рынком это чинное и спокойное место мог назвать лишь человек никогда не видевшийнастоящего рынка. Всё это напоминало кукольные домики, в которые играются взрослые дети. А вот позорные столбы были настоящие и висели на них с вывернутыми руками трое. Равнодушно понаблюдав за свистом местных салабонов и их посредственной меткостью в деле кидания грязи и камней в осужденных, мы собирались направиться дальше, в лавку, где мне хотелось посмотреть на какую-то диковинку, как вдруг Мауни заметил:
