– Бежим! – завопил Шмидт.
Высокая мраморная колонна стала раскачиваться, как маятник, помещение еще раз сотрясли мощные удары: оружие, щиты и трофеи с резким металлическим звоном полетели со стен, треск ломающегося дерева и грохот рассыпающихся камней наполнили утробу арсенала изломанным эхом.
Канн схватил со стены военный штандарт, завернул в него меч и рванулся к выходу. Он обернулся на мгновение, ровно настолько, чтобы увидеть, как рушится огромная мраморная колонна.
Он не был уверен на все сто, но в какое-то мгновение ему показалось, что череп легионера повернулся ему вслед.
– Проклятая война… – пробормотал Отто фон Фенн.
Тысяча вещей и событий обеспечила ему головную боль, но в итоге все сводилось к одному. Его не столько беспокоило, что в Сербии то тут, то там люди брались за оружие и что время от времени некоторые участки железной дороги взлетали на воздух. Его приводил в бешенство тот факт, что народ, который они оккупировали от имени рейха, просто-напросто игнорирует оккупантов, поскольку слишком занят междоусобными кровавыми разборками. Сербские железнодорожники бросили работу и парализовали движение на всех направлениях, и в конце мая ему вынуждены были прислать на замену две с половиной сотни машинистов и кочегаров из Германии. К ним добавились еще три сотни летчиков, так что войск стало слишком много, и у фельдкомендатуры не хватало сил и средств обслуживать всех. Он был вынужден поселить тех, кому не хватало места в казармах, в реквизированные частные дома и даже в школы. Фон Фенн не мог воспринять это иначе, как жестокую диспропорцию между вмененными ему обязанностями и постоянно растущим личным составом, находящимся в его подчинении.
На плечах фельдкомендатуры восемьсот девять лежало обеспечение всем необходимым важнейшего оккупационного гарнизона в Нише, но на территории города и в его окрестностях он не мог выполнять функции, которые бы соответствовали его официальному званию – «оккупационная власть». Однажды Рихтер в шутку назвал его «надзирающей властью»: «Мы надзираем за сербами, пока они убивают друг друга. И это нормально, пока они заняты собой и не угрожают нашим интересам».
В подчинении у фон Фенна находилось около трех с половиной тысяч солдат, которые в основном были заняты несением гарнизонной службы и сбором продовольствия, а также обеспечивали вооруженную охрану. Однако тут еще существовали части и подразделения, которые осуществляли свою деятельность независимо от военной администрации, а иногда и без ее ведома. Потому появление Генриха Канна не стало чем-то неожиданным и странным, и даже безобразия, творимые им, не казались из ряда вон выходящими.
