Учеба у Нобору началась одиннадцатого числа. В этот день уроки закончились до обеда. Они с ребятами не виделись все новогодние праздники. Главаря родители увезли в путешествие по Кансаю[34]. Вся компания съела в школе принесенные из дому обеды и в поисках безлюдного места отправилась в конец причала Ямасита.
— Вы наверняка думаете, что там жуткий холод. Все так думают. Но это заблуждение. Там есть отличное убежище от ветра… В общем, идемте — сами увидите, — сказал Главарь.
После обеда стало облачно, мороз крепчал. Всю дорогу до края причала Ямасита мальчишки отворачивались от дувшего с моря порывистого северного ветра.
Насыпные работы здесь почти закончились, одна из пристаней была готова наполовину. Серое море волновалось, буи качались, непрестанно захлестываемые волной. В заводском районе на мрачном противоположном берегу торчали пять труб электроэнергетической компании, желтый дым укрывал неясную линию крыш. Слева, со стороны пристани, где шли работы, с землечерпального судна раскатисто доносились по воде возгласы рабочих. Низкие красно-белые маяки, служащие ориентирами входа в порт, зрительно наложились друг на друга.
На причале перед Городским складом временного хранения № 5, тем, что справа, стоял старинный пяти- или шеститысячетонный сухогруз, флаг на его корме обвис, а вдали за его надстройкой высилось другое судно, похоже иностранное, с лесом красивых белых грузовых стрел, словно белая птица, взмахнувшая крыльями посреди мрачного пейзажа.
Они сразу поняли, что имел в виду Главарь, говоря об убежище. В пространстве между причалом и складом в беспорядке сгрудились пустые контейнеры, куда с легкостью вместился бы теленок. Фанерные части выставленных на улице и опоясанных массивными железными лентами деревянных ящиков были выкрашены под металл в одинаковый серебристый цвет, на каждом значилось название импортера.
Шестеро мальчишек забирались в просветы между контейнерами, носились вдоль них, внезапно выбегая и сталкиваясь лбами, удирали и догоняли, по-детски резвились. К тому моменту, когда Главарь обнаружил в самой гуще серебристых контейнеров единственный, на котором сохранился железный обод, а две стенки были выломаны и внутренняя поверхность фанеры ярко выделялась на общем металлическом фоне, остальная компания порядком утомилась.
Словно сорокопут, Главарь созвал разбежавшихся повсюду товарищей. Когда все шестеро устроились в контейнере, кто на фанерном полу, кто опершись на железный обод, им почудилось, что их необычное транспортное средство вот-вот подхватит кран и унесет в пасмурное зимнее небо.
