— Не говорите маме, что встретили меня на той тропинке.
— Ага.
Радость Рюдзи быть посвященным в секрет и его мгновенное согласие вкупе с многообещающей улыбкой были все так же скучны. Вот если бы он прикинулся, что станет шантажировать Нобору…
— Скажем, что я вернулся с моря. Постойте-ка. — Нобору взлетел на гору песка, приготовленного для дорожных работ, сбросил кроссовки и вымазал в песке ноги до колен.
Только сейчас Рюдзи впервые заметил его звериную ловкость и ухмылку всезнайки. Ободренный вниманием, Нобору заодно уж вымазал и ляжки и осторожно обулся, стараясь не стряхнуть налипший песок.
— Смотрите-ка, налип как по линеечке. — Продемонстрировав ноги, он аккуратно двинулся вперед.
— Куда направляешься?
— Домой. Пойдете со мной, Цукадзаки-сан? В гостиной прохладно, у нас кондиционер.
Они закрылись в гостиной, включили кондиционер. Рюдзи устроился в плетеном кресле, а Нобору, подгоняемый домработницей, с нарочитой неохотой вымыл ноги и улегся на плетеной банкетке у окна.
Прислуга принесла напитки и снова его отчитала:
— Вот я скажу матери, как ты себя перед гостем ведешь.
Нобору взглядом попросил у Рюдзи помощи.
— Ничего. Видать, наплавался сегодня, устал.
— Вы так считаете? И все же…
Домработница явно вымещала на Нобору неприязнь к Рюдзи. Наконец она вышла. Ее тяжело покачивающийся из стороны в сторону массивный зад выражал протест перед такой откровенной несправедливостью. Благодаря покровительству Рюдзи между ним и Нобору установилось молчаливое соглашение. Нобору с жадной неопрятностью глотал сок, так что желтые капли лились прямо на кадык. Напившись, он поднял взгляд на Рюдзи и впервые улыбнулся сам:
— Я о кораблях все знаю.
— Да ты просто специалист.
— Не надо лести. — Мальчишка поднял голову с вышитой матерью подушки, в его взгляде мелькнуло бешенство. — Вы во сколько стоите вахту?
— Днем и ночью с двенадцати до четырех. Вахта второго помощника потому и называется «воровской».
— Воровская вахта… Интересно, — мальчишка улыбнулся и выгнулся словно тетива, — а сколько на вахте стоит человек?
— Один дежурный офицер и два матроса.
— А во время шторма судно сильно кренится?
— Если серьезный шторм, то градусов на тридцать—сорок. Попробуй-ка взобраться на холм с сорокаградусным уклоном — это все равно что карабкаться на забор. Такие бури — это нечто… — Подбирая слова, Рюдзи устремил взгляд вдаль.
В этом взгляде Нобору виделись океанские штормовые волны. Он с восторгом ощутил в теле легкое покачивание.
