— Малое предприятие «Харон»?
— Да,— трубку сняла женщина, и Владимир решил, что это и есть инспектор по кадрам.
— Мне сказали, что вам требуется опытная машинистка?
— Кто вам сказал?
— Ну… это долго пересказывать. Сестра моей соседки.
— Вам приходилось работать на факсе?
Марго посмотрела на Фризе и он усиленно закивал головой.
— Приходилось. И я могу стенографировать.
— Где вы сейчас работаете?
Марго секунду помедлила и тут же ответила:
— В Госкомитете по статистике.— Все в прокуратуре знали, что в комитете служит ее отец на какой-то большой должности.
— Сколько вам лет?
— Двадцать шесть. Я печатаю с шестнадцати,— тут же добавила Марго.
«Вот партизанка! — с восхищением подумал Фризе.— Не проговорилась и тут». Маргарите было двадцать девять, но она усиленно скрывала свой возраст от сослуживцев.
— Пожалуй, вы нам подойдете,— сказала женщина,— только… Вы не обижайтесь, с вами будет еще беседовать председатель и…— она опять замялась.— Короче говоря, он старается, чтобы все женщины у нас выглядели не хуже, чем манекенщицы у Кардена.— Она засмеялась.— Так что решайте сами, приезжать вам или нет.
Фризе усиленно закивал.
— Я приеду,— не слишком уверенно ответила Марго.— Могу сейчас.
— Хорошо. Соседка вам не сказала, как нас найти?
— Нет.
— Большой Гнездниковский, дом три, строение один. Увидите вывеску — «Харон» — шесть ступенек вниз. Первая дверь налево. Меня зовут Лидия Васильевна.
Фризе быстро записывал все это в свой блокнот. Очень кстати, что инспектрисса по кадрам располагалась довольно далеко от апартаментов председателя.
Маргарита положила трубку, вид у нее был несколько растерянный. Она даже, вопреки привычке, назвала Фризе по имени.
— Володя, как ты думаешь, я бы не прошла по конкурсу в этом дурацком «Хароне»?
— Ты прошла конкурс у нас — это важнее. А у председателя «Харона» извращенный вкус — манекенщицы у Кардена больные женщины.
— Больные? Чем, Володя?
— Дистрофией. Систематическое недоедание, понимаешь? Они тебе не конкурентки.
Он быстро поцеловал Маргариту в щеку и удалился, оставив молодую женщину в глубокой задумчивости.
Ехать до Большого Гнездниковского было пять минут. Следуя указаниям Лидии Васильевны, он спустился на шесть ступенек в полуподвальное помещение, толкнул тяжелую бронированную дверь со смотровым глазком и очутился в коридоре, обшитом светлыми деревянными панелями. Если бы не влажный воздух, попахивающий плесенью, этот, хорошо освещенный лампами дневного света коридор ничем не отличался от «коридоров власти». Бывшей власти и нынешней.
