— Да, Володя, почему бы не доставить Олегу Михайловичу такое удовольствие? — сказала Берта и покраснела.
Фризе нахмурился.
— Не раньше, чем эта девушка прекратит бегать с мячом на публике.— Несколько секунд он помолчал, а потом добавил: — Спорт убивает женственность.
Берта фыркнула и ушла на кухню.
— Вы не правы, Володя,— тихо сказал прокурор.— Берта — само воплощение женственности.
У Фризе чуть не сорвалось с языка: «Ну и женились бы вы на ней сами!»
Обидное замечание о женственности посеяло в душе Берты червячок сомнения, и когда, просидев в прокуратуре до позднего вечера в бесполезных попытках разыскать так неожиданно исчезнувшего санитара Кирпичникова, Фризе пришел к ней, он застал подругу на диване с книжкой, которую она читала вслух.
— Чего это ты разучиваешь? — спросил он, не очень-то вслушиваясь в бормотание подруги.— Может быть, подкормишь уставшего прокурора?
— Сам, сам, сам,— пробормотала Берта, не отрываясь от книги.
Фризе остановился посреди комнаты и прислушался.
— «Я настраиваюсь на ежедневную — ежедневную энергичную — энергичную половую жизнь и сейчас и через десять лет, и через тридцать лет, и в сто лет. И через десять лет, и через тридцать лет, и через пятьдесят лет у меня будут рождаться здоровые крепкие долголетние дети…»
— Чего, чего это будет у тебя рождаться через пятьдесят лет? — с изумлением спросил Владимир.
— «И через тридцать лет, и через пятьдесят лет я буду молодая, юная, прекрасная красавица…» — продолжала бубнить Берта, не обращая внимания на его вопрос.
Фризе подошел ближе и протянул руку за книгой.
— Дай-ка мне взглянуть.
Берта отодвинула книгу.
— «Я очень люблю мужскую ласку, мужская ласка мне приносит огромное наслаждение. Я очень люблю любовные игры со своим любимым мужем. Мне очень нравится, когда мы голенькие в постели, я так люблю поиграть — поласкаться со своим любимым. Мне очень, очень приятно от его прикосновения, мне очень приятно, когда он нежно погладит мои груди…— Фризе сумел, все-таки, вырвать книгу, но, похоже, Берта знала текст наизусть, потому что продолжала: — Мне очень приятно его прикосновение к соскам, когда он целует соски».
Книга была толстая, в красивом коленкоровом переплете. Называлась она «Животворящая сила».
— Что это за порнография?! — изумился Фризе.
— Никакая не порнография! Рекомендована Минздравом. Неплохо бы и тебе выучить пару настроев. «На долголетнюю мужскую красоту», например. И «против курения».
— Нет, вы только послушайте! «Мне иногда хочется встать на четвереньки, чтобы любимый ввел свой мальчик в меня — в талисманчик, погладил бы руками всю спину…» И это не порнография?! Мы у себя в прокуратуре завели уголовное дело на продавцов такой дребедени и на владельцев видеосалонов, которые гоняют порнуху, а ты…
