Цезарь притащился к машине следом за Грейси. Накануне Джемма безуспешно прогоняла большого бестолкового пса, а Грейси просто наклонилась и говорила ему что-то, пока он не сел и замер неподвижно.
Лука покачал головой. Эта девушка умеет обращаться с людьми. С животными. С детьми. Что-то в ней есть такое. Лука подождал, и хотел было уже махнуть ей рукой, когда она села в машину и тронулась с места.
Лука робел. Наверху находилась девочка, с которой ему нужно было поговорить. Он глубоко вздохнул и пошел к ее спальне.
— Привет, папа!
— Доброе утро, сердце мое.
— Грейси поехала к своему папе, но скоро вернется, — сообщила Мила.
— Это хорошо, — сказал он, уже не удивляясь тому, что его дочь только и думает, что об их гостье, как и он сам. — Мила, радость моя, я хотел с тобой поговорить.
— Знаешь, папа, я решила, что Грейси красивее меня, — сказала Мила.
— Правда?
Лука сел на пол рядом с дочерью. Она кивнула.
— Правда. Я так решила, потому что люблю ее.
— Грейси права, ― подумал Лука.
Мила полюбила ее. Если… то есть когда она уедет, Мила будет ужасно переживать.
— А ты меня еще любишь? — спросила Мила.
— Конечно, всегда любил и буду любить.
— Хотя я теперь люблю и Грейси тоже?
— Конечно. В твоем добром сердечке поместится любовь ко всем, кто этого заслуживает, и это нисколько не уменьшит твою любовь ко мне, к Гран-нонне и к Джемме.
— И к Пино?
— И к Пино.
— И к дяде Дому?
Вот тот момент, которого он ждал!
— Особенно к дяде Доменико. Знаешь, давно-давно, когда ты еще не родилась, а твоя мама еще не была моей женой, дядя Дом и твоя мама полюбили друг друга. Они любили так сильно, что родилась ты.
Слова так быстро слетали с языка, что Лука не мог их остановить. А вдруг это ошибка, подумалось ему. Что, если она еще слишком мала, чтобы понять, и только расстроится?
Несколько секунд, Мила, молча, смотрела на него.
— А ничего, если я буду называть его дядя Дом, а тебя папа? Ведь это ты все время со мной и заботишься обо мне.
Лука, не удержавшись, схватил Милу на руки и крепко прижал к себе.
— Конечно, любовь моя.
Словно почувствовав важность момента, Мила тихо сидела у него на руках, пока он ее не отпустил.
— Замечательная машинка, — сказала Грейси, наливая в чашки эспрессо в отцовой кухне.
— Новая, — с гордостью заметил он. — Как и мое кресло. Тебе нравится?
— Нравится, — ответила Грейси, ставя поднос на столик.
— Я смог его купить, когда мой друг купил одну из моих картин. Оно раскладывается, так что, если захочешь как-нибудь остаться на ночь…
