Грейси искоса взглянула на Луку. А вдруг он маньяк и завлекает на свою удаленную виллу, чтобы убить? Хотя нет, не станет же он мучить ее на глазах у своей дочери, бабушки и лошадки по кличке Пино.
— Чему вы улыбаетесь? — спросил Лука.
Грейси отвела глаза.
— Ничему такому, что бы я могла рассказать, не боясь показаться дурочкой.
— Che cosa[11] дурочка? — вмешалась Мила.
— Это человек, который смеется, когда совсем не смешно, — ответила Грейси.
Лука с Милой остались на улице, а Грейси пошла за своим скудным багажом. Когда она вернулась, перед подъездом стоял роскошный черный автомобиль.
Заднее стекло опустилось, высунулась головка Милы.
— Скорее! Поехали домой!
Домой, подумала Грейси. Интересно, где мой дом?
Перед отъездом из Мельбурна она уволилась с работы и сдала свою квартиру, так что теперь была бездомной и безработной. Будущее лежало перед ней ведущей неизвестно куда дорогой. И все, что ей оставалось, это идти по ней.
Грейси глубоко вздохнула и полезла в машину. Все трое — она, Мила и Лука — устроились на заднем сиденье, впереди за темной панелью сидел водитель. Машина тронулась, за окнами поплыли улицы Рима, сменившиеся тосканским пейзажем со стоящими вдоль дороги крестьянскими домами и разбросанными по холмам деревнями.
Вечерело, когда они подъехали к вилле. Все было как на открытке: дорога, обрамленная по обеим сторонам высокими кедрами, поднималась, петляя, на холм, засаженный виноградной лозой. На вершине холма стоял двухэтажный оштукатуренный дом под оранжевой черепичной крышей, в стороне — небольшой флигель. Все было залито желтым светом заходящего солнца.
— Вам нравится? — спросил Лука.
— Разве это может не нравиться? — со вздохом ответила Грейси.
— Далековато от города, — проговорил он, и Грейси услышала… что-то такое услышала в его голосе.
Она посмотрела на него, но его глаза были устремлены на дом.
— Ерунда, — фыркнула Грейси, и он повернулся к ней. — Разве это далеко? Вот я, например, чтобы добраться сюда из Мельбурна, летела на двух самолетах и провела в воздухе целые сутки. А какие-то два часа на машине — это ерунда. Да и вообще, есть ведь Интернет и спутниковое телевидение, человек больше не изолирован.
— Понятно, — сказал Лука. — Все так говорят, — добавил он с улыбкой.
Грейси, покраснев, снова высунула голову из окна, жадно вдыхая прохладный свежий воздух. Вилла казалась старинной. Грейси не удивилась бы, наверное, скажи ей Лука, что письма отсюда до сих пор отправляются с конным нарочным.
