На войне чудес не бывает | страница 35
— Другой помощи, кроме бомбежки, не будет. И за это спасибо — вспомнили. А то и не знаю, что делали бы.
— Распропагандировать можно, — подал голос Карманов.
— А-а! — Тимонин махнул рукой. — Это дело нескорое, а нам ждать некогда, приказ. После бомбежки замок должен быть взят сразу.
— Надо еще что-то попробовать…
— Попробовал один…
— Еще ничего не известно.
— Известно. Сам слышал автоматные очереди.
— Ну, хватит! — поморщился. Тимонин. Ему вдруг подумалось: как бы командиры рот не сочли, что он колеблется, дискутируя с этим политотдельцем. А ни у кого не должно возникнуть и мысли о возможности другого исхода, кроме штурма. Чем ближе подобраться к замку во время бомбежки, тем меньше потери. Но легко ли ползти под падающие бомбы? Тут нужна особая готовность, и всякая закравшаяся в душу обманчивая надежда может оказаться гибельной.
В небольшое оконце сарая, словно светлый дым, вливался сумрачный рассвет. В наступившей тишине слышно было хриплое, простуженное дыхание кого-то из ротных и хруст ледышек под ногами часового, размеренно ходившего снаружи.
— Нужно провести еще одну агитпередачу, — сказал Карманов. — Надо сказать им, что они будут разбомблены.
— Как это — сказать? — удивился Тимонин. Хотел добавить, что сообщение противнику о предстоящей операции называется выдачей военной тайны. Но промолчал: страшно было выговорить такое обвинение.
— Они ведь и так попрячутся, увидев самолеты, — сказал Карманов. — Но будет лучше, если наши слова не разойдутся с делом. Мы предупредили о бомбежке, и на тебе — бомбежка. Такое убеждает или, если хотите, переубеждает. А переубежденный солдат, согласитесь, уже не тот солдат.
В словах старшего лейтенанта, Тимонин чувствовал, было что-то разумное, но соглашаться не хотел.
— Вы можете говорить и делать все, что угодно, но нам не мешайте.
— Хорошо, — сказал Карманов и вышел.
Тимонин сразу забыл о нем, потому что командиры рот все еще сидели и ждали. Но когда во дворе заурчала машина, он вдруг спохватился, что Карманов мог истолковать его слова как согласие на передачу, и крикнул стоявшему у дверей дежурному по батальону:
— Остановите их!
Дежурный выскочил на улицу, оставив дверь открытой, и Тимонин не выдержал, тоже выбежал следом Пестро раскрашенная «звуковка» уже выезжала на шоссе, ведущее мимо замка к лесу. То ли там, в машине, не слышали криков, то ли Карманов решил действовать совершенно самостоятельно, только «звуковка», набирая скорость, понеслась по дороге, четко выделяясь на белом фоне полей. И Тимонин, и все выбежавшие следом за ним к крайнему дому стояли и ждали, что вот сейчас, сию минуту зачастят пулеметы и машина заюлит, кувырнется в кювет. Но из замка не стреляли. Тишина разливалась над полями, над городком, над угрюмой глыбой замка, и только затихающий вдали рокот машины единственной сквозной нотой пронизывал эту тишину.
