— Гони, консул! — дико заорал я.
Машина рванулась, как самолет по взлетной полосе, дверь долбанула меня по голове и локтю так, что я чуть не выронил кинокамеру. Мы одним духом промчались по поляне до опушки.
— Давайте остановимся и посмотрим, — опять сказал я.
— Убивать таких любознательных надо, — отозвался Виктор, — мало тебе шишки на черепе?
Но В. Н. уже притормозил. Мы выглянули и убедились, что на этот раз преследователи остановились посреди поляны. Другие самцы к тому времени перешли речку, присоединились к передовой тройке и, встав плечом к плечу, перегородили всю поляну, образовав живую стену, за которой и спрятались мамаши с детенышами. До этой стены хоботов и бивней было метров семьдесят. Мы вышли из машины и принялись фотографировать невиданное доселе зрелище, а они тихо стояли и внимательно следили за нами. Потом мы аккуратненько загрузились в авто и медленно двинулись дальше, они же так и стояли, пока нас не скрыл поворот.
Когда через часок мы возвращались обратно, на этом месте уже никого не было, все стадо куда-то ушло, и мы поехали купаться к минеральной речке.
На дне узкой долины из-под двадцатиметровой скалы вырывается поток, образуя под скалой заводь шириной метров десять и глубиной метра два. Затем поток сужается, мелеет сначала до метра, а потом по колено, и метров через сто речка становится ручьем, лениво исчезающим в зарослях. На дне чистейший песочек, температура воды всегда постоянная, около тридцати градусов, берега обрамлены пальмами, сейбами, зонтичными акациями и густыми кустами. Нырнешь в воду и лежишь в ее прозрачности, наблюдая, как все тело покрывается пузырьками газа.
— Да, — сказал консул, расслабленно перебирая по дну руками, — может, лучше бы аппарат свалился на землю, и слон наступил бы на него — какой был бы сувенир!
— Вся машина в лепешку вместе с нами внутри — вот это был бы сувенир! — возразил Виктор.
— Для слонов, что ли, бляха-муха? — засмеялся Борис.
— А я, оказывается, все время давил пальцем на спусковой рычаг кинокамеры.
— «Ночь в Крыму — все в дыму» у тебя получится, — продекламировал Виктор.
И он был прав. Только участники этой истории впоследствии угадывали в движущихся тенях на экране четвероногих героев смертельного по возможному концу приключения: ведь я не мог одной рукой совмещать стрелки экспонометра, да и смотреть на них было немножко некогда.
Через три дня, распрощавшись с Борисом, мы втроем уехали на фургоне в столицу, а оттуда через неделю привычным трансафриканским экспрессом двинули в свой городок.
