Вот уж чего он вряд ли ждал, так это поддержки со стороны леса:
Девушки пригожие
тихой песней встретили,
и в забой направился
Поначалу Приблуда едва не принял отклик за эхо, но оглянулся и понял свою ошибку. К лагерю из-за деревьев вышли трое россиян. Двое на манер носилок несли нечто массивное и угловатое. Третий индивидуум красовался в лихо заломленном на ухо щегольском картузе. А также — в нательном ватнике, надраенных прохарях и тщательно отглаженных милицейских брюках. Лик его был светел, пытливый взгляд исполнен мира, сострадания, понимания. Библейский апостол, явившийся в комариное Нечерноземье проповедовать непротивление и любовь. И, как положено апостолу, обзаведшийся спутниками с самого дна жизни — грязными, небритыми, определённо смахивавшими на бомжей.
Пели, правда, они знатно. Аки эдемские соловьи.
— Приятного аппетита и достойного пищеварения, — чинно приблизился проповедник. Вежливо снял картуз, с чувством шаркнул ножкой. — А также качественного усвоения. Олегу свет Петровичу сугубое пожелание здравия…
И развеялся имидж апостола, сменившись личиной шута горохового, скомороха. Однако Мгиви почему-то приумолк, Бьянка напряжённо выпрямила спину, и только обрадованная Варенцова выскочила навстречу из кухни.
— Никитушка, привет, дорогой! Как раз вовремя, к ужину. Ну что, — глянула она в сторону его приятелей-бомжей, — макароны будете? По-флотски? Можно даже и водочки, по капельке…
Радовалась она, как девчонка, прямо-таки светясь искренним гостеприимством. Хороший человек пришёл. То ли вещий, то ли блаженный, от чёрта или от Бога, не важно, главное — человек хороший…
— Спасибо тебе, милая, спасибо, — тоже расцвёл в улыбке Никита. — Только мы, вообще-то, мимо двигаем, в гости, а к вам так, на минутку. Не то чтобы с чем приятным, но с важным и наглядным зато. У вас ведь как говорят: предупреждён — значит вооружён? Ну так давай, милая, вооружайся. Эй, Гавря, Геныч, — повернулся он к неофитам, — кантуйте его, родимого. Вот сюда, к берёзе.
Сказано — сделано. «Носилки» обернулись массивным стеклянно-деревянным щитом на двух железных ножках и с надписью красными буквами: «Внимание: розыск». О, это был настоящий шедевр. Дюймовые доски, сорок пятый уголок, толстенное, поди разбей, витринное стекло…
Только инженерные достоинства щита так и остались неоценёнными. Просто потому, что под стеклом красовались всё знакомые лица. Гражданин Африки (так и написали!) Бурум. Инженер-террорист Песцов. Герпетолог Нигматуллин…
