– Слава богу, – произнес я громко и, взяв ракетницу, выпустил три зеленых залпа. Это значило: «Заходите – дорога открыта. Вся ситуация под контролем». Потом я все объяснил ребятам.
– В трех километрах отсюда! – кричали солдаты с черными лицами. – Это значит, они будут здесь через десять минут!
– Наверняка, – заверил я их.
Русские отступали от границы длинными колоннами, как коровы, идущие на скотобойню. Но наши настойчивые бойцы не собирались бросать нас на произвол судьбы. Они разрушили один бункер и теперь были близки к тому, чтобы уничтожить два других и добить мост. Сознание того, что немцы совсем близко, укрепило в нас надежду, что мы выживем. Совершенно чужой и незнакомый отряд сейчас мы восприняли почти по-родственному, как никогда бы раньше. Выстрел за выстрелом, мы дважды дали знать о себе. Я находился в дальнем бункере, пытаясь уследить за реакцией врага, когда один из мальчиков примчался из третьего бункера, ближайшего к мосту, и, едва переведя дыхание, доложил:
– Отступающие враги, собравшись из последних сил, подгоняют составы с военной техникой, чтобы попытаться совершить прорыв. И это происходит всего лишь в километре отсюда.
– Хорошо. Начинаем огонь, но надо постараться не повредить линию передач, – произнес я быстро. Наступил ответственный момент. Впервые русские были перед лицом наших пушек, и у нас появился реальный шанс показать все, на что мы способны. В третьем бункере выстроив в ряд пулеметы, открыли огонь. Почти сразу же отозвались пушки в соседних бункерах. Но эти действия блокировали железнодорожные пути и соответственно не давали ходу нашей «берте», спешившей к нам на помощь, поэтому я дал приказ ослабить огонь и только отстреливаться при необходимости, но ни в коем случае не вести огонь по железной дороге.
– Не позволяйте им держаться группой, заставьте их разбиться! – кричал я.
Попав под перекрестный обстрел, русские окончательно сбились с толку и, соскакивая с поезда на ходу, бежали врассыпную. Мы выполнили свою задачу.
Тем не менее атаки со стороны Тауроггена не становились слабее. Бомбежка и обстрелы продолжались из всего оружия, имевшегося у врага, хотя все это было бесполезно. Та броня, которую они себе выстроили, для нас была лучше, чем даже они могли представить. Единственное, что могло по-настоящему причинить нам вред, – это их огромный танк: с ним нам в самом деле было не справиться.
Глядя в бинокль, я увидел подъемный кран, работающий на железной дороге, поднимающий и устанавливающий на пути вагон за вагоном. Все происходило так быстро, что к девяти часам «большую Берту» уже перекатили через мост, и наше первое задание считалось выполненным. Но я чувствовал слишком большую усталость, чтобы хоть как-то реагировать.
