В тот визит, впервые за много месяцев, пристальное внимание за моей персоной было немного ослаблено, так как постоянно сопровождавший меня майор тоже неотрывно смотрел на сцену.
Я думал, что в эту ночь буду спать как убитый, но как бы не так: мой верный страж, как всегда, был готов к работе. Я даже не слышал, как открылась дверь, не слышал шагов в коридоре, но, когда надо мной раздался его резкий голос, весь мой сон улетучился в одно мгновение.
– Кто ты? Что делаешь здесь? Как тебя зовут?
Я отвечал на его вопросы не задумываясь, словно внутри меня стояла батарейка, а затем мне был отдан приказ встать и идти в кабинет.
Этот раз отличался от моих обычных посещений. Со всех сторон были незнакомые лица. На меня смотрели не менее двенадцати пар глаз, и я чувствовал, что они готовы разорвать на кусочки и съесть. Сердце выскакивало из груди, и впервые за все время моего пребывания здесь я испугался. Действительно не на шутку испугался. Я представил, что, если они все вместе начнут работать со мной, это окончательно добьет меня. Я почувствовал себя загнанным в угол и подумал, что в этой ситуации лучше сдаться, но, противореча своему внутреннему голосу, все же использовал еще одну попытку. Я стал садиться, но тут же получил такой удар по голени, что решил – она сломана. Сейчас я знал наверняка: мои дела будут совсем плохи, если случайно у меня вырвется что-то вроде вздоха или хоть слово по-немецки. Я сжал зубы с такой силой, что стало больно. Неожиданно меня ослепил яркий свет. И сразу же на меня обрушились удары кулаками. Между шлепками по лицу и ударами по шее я успел почувствовать, что мои губы превратились в кровавое месиво. Я не мог видеть своих беспощадных мучителей, а только ощущал их удары. У меня не оставалось выбора, кроме как остаться жить или умереть. Мысли путались, и мне хотелось только знать, что случается с мальчиками, которые не выдерживают этой экзекуции. Позволят ли им выжить или бросят на произвол судьбы? Я был слишком молод – слишком молод, чтобы умирать, поэтому старался не думать об этом, а пытался сконцентрироваться на вопросах, которые они задавали, и на своих ответах.
Не знаю, каким образом я оказался лежащим на кровати, и в ту ночь, впервые с тех пор, как приехал сюда, я молился, обращаясь к своей покойной матери, чтобы в следующий раз, когда снова пошлют за мной, она пришла и забрала меня к себе.
Допросы продолжались каждую ночь, в одно и то же время, с точностью до минут. Видимо, они имели большую практику в своем деле, так как били умело, и весь следующий день я испытывал нестерпимую боль во всем теле, а ночью получал новые побои и таким образом постоянно находился в агонии.
