— Что ж вы делаете люди? Почему все сами, да сами? Почему в вас живет, эта пещерная вера в авось не меня, авось пронесет? Где предел, за которым наступает безразличие к происходящему вокруг? Почему наши безрассудные поступки должны отражаться на жизни других людей?
Её держали дома и боялись, что в больнице она не выдержит и погибнет, и додержались. Когда наступил край, ее протрясли на легковушке до больницы и госпитализировали. Могли ли что-то сделать врачи? Сомневаюсь. Попытались…… но…. Через несколько часов ее не стало….
В распахнутую дверь входили и выходили люди. Приходили прощаться и. говорили какие-то слова, а под гробом, как сфинкс сидела ее кошка. Сидела и прощалась. Прощалась, и всем это было понятно. Прощалась так, как умеют только животные: без слов и слез, так как будто знают о смерти то, что известно только им…..
Слезы, сопли, поминки….. Вдруг, откуда-то берутся, жалостливые слова. Грустные выражения лиц, воспоминания о теткиных щах и поднятая в скорбном молчании рюмка. Кто следующий?…
Александра.
Каждый по своему переживает уход из жизни близкого ему человека. Переживает и плачет. Почему так реагирует организм человека более или менее понятно, но почему на смерть человека реагируют животные? Как их души способны понять происходящее? И вряд ли вам удастся объяснить это лишь наличием банальных рефлексов. Жизнь на земле сложнее, чем мы ее иногда представляем.
Александра, Саша, Сашенька молодая, заметная девушка. У батюшки Василия церковный приход в Рыбинске, матушка хозяйничает, а Сашенька учится в гимназии. Окончив гимназию Александра, стала завидной невестой. Красивая, из благочестивой семьи, во всей округе такую еще поискать. Под Рождество гостила Александра у своих родственников в небольшом губернском городе. Гостила и влюбилась. Влюбилась в стройного черноволосого штабс-капитана. Влюбилась так, что голова кружилась и сердце постукивало, в такт его звенящим шпорам. И под венец бы пошла, если бы не февральская вьюга семнадцатого года.
Жизнь менялась как в калейдоскопе. Белое, красное, красное, белое, а следом только красное, красное, красное….
…..Прошел в переднюю, не раздеваясь, скрипя кожанкой, развалился в отцовском кресле. Глаза колючие, злые. Весь вид его олицетворял новоявленную власть. Одно слово местный комиссар. Просто так ни к кому не ходил. За ним всегда следом шло горе и смерть. И этот визит не был исключением. Вопрос был поставлен предельно четко и однозначно.
