Егерь шел быстро, иногда останавливаясь и внимательно прислушиваясь. Удивленная молодежь шагала за ним, понимая, что вопросов задавать не нужно. Собака Семеныча, то убегала далеко вперед, то крутилась под ногами, подбегая и обнюхивая каждого. Пройдя лесом большой полукруг, так что теперь они находились с противоположной стороны поляны, а стоявший на ней дом был едва виден, Семеныч резко остановился, и взяв бинокль стал внимательно рассматривать поляну и дом.
— Смотри — он протянул бинокль Александру. Чуть правее большой ели на березе гнездо.
Александр прижался к окулярам пытаясь, найди то, что хотел показать Семеныч. Он долго рассматривал ветки и…
— Семеныч, что это?
— А я почем знаю — отозвался егерь. Дай, пусть и она посмотрит, — Семеныч протянул бинокль Виктории, показывая пальцем, куда смотреть. Виктория долго настраивала резкость, а потом от неожиданности вскрикнула и чуть не уронила бинокль.
— Саш, это…
— Не знаю. Я такой хреновины ни когда не видел, — сказал Сашка и повернулся к егерю, терпеливо дожидаясь его объяснений.
Семеныч закурил и сел на поваленный ствол березы и начал рассказывать….
……Семеныч проснулся от того, что его лицо облизывала Бонька. Облизывала, тыкалась и чуть подвывая, жалась к его кровати. Потрепав собаку по морде, стараясь отпихнуть ее, он повернулся на другой бок, но это не помогло. Собака еще больше забеспокоилась, пытаясь подсунуть голову ему под подушку.
— Да иди ты холера, дай вздремнуть, — он оттолкнул ее, укрываясь с головой одеялом. Несколько минут лежал, пытаясь настроиться на сон, ворочался, и в конце — концов сел и потянувшись к пачке, закурил.
— Приспичило тебе что ли? — позевывая и поеживаясь от утренней прохлады, просипел Семеныч. Собака радостно завиляла задом, но к двери, как она делала обычно, не пошла, а уселась на хозяйские ноги.
— Да, что с тобой? — бурчал потихоньку егерь, стараясь не разбудить спавшего Григория, засовывая ноги в видавшие виды шлепанцы.
— Ну, сейчас, сейчас, — накинув на плечи ватник и прихватив с тумбочки пачку "Беломора" и спички, он нехотя побрел к двери.
— Ну, пошли, чего ждем? — открыв дверь, он похлопал рукой по бедру, подзывая собаку. Собака не шевельнулась, оставаясь сидеть у его кровати.
— Не хочешь, так чего же подняла? — Семеныч вышел на крыльцо и сладко потянулся.
Утренняя роса, поднимающийся туман и пронзительная тишина — это то, что он так любил. Любил и ради чего жил, который год, в этой глуши и радовался каждое утро этому предрассветному часу. Радовался, когда из-за верхушек сосен начинало проглядывать солнце, расцвечивая его поляну изумрудными искрами. Радовался голосам просыпающихся птиц и шелесту листьев, медленно обходя свои владения, пока собака резвилась и справляла свою нужду….. Так было всегда, но не сегодня. Завидя хозяина удаляющегося по тропинке, Бони заметалась на пороге, пересиливая себя, как будто преодолевая невидимый барьер, прыгнула и помчалась вслед за егерем. Обычно веселая и добродушная псина выглядела сегодня больной и напуганной. Она постоянно жалась к ногам хозяина, не отходя от него не на шаг. — Что с тобой? Не заболела ли часом? — проговорил Семеныч, трогая влажный нос собаки. — Вроде нет. Так чего ж ты. Иди, гуляй, — и он, попыхивая папиросой, вновь побрел по дорожке вокруг дома.
