— Учить буду владеть мечом, — ответил принцу Разящий, кивнув одобрительно старику, мол, пусть смотрят. Лишь бы под клинок не лезли.
— А ты не зарываешься? Я кто тебе, ребенок неразумный? — Садар был хорошим мечником и мог посрамить в поединке многих. Альбинос задел гордость воина.
— Ты не понял, я буду учить тебя владеть настоящим мечом. Вы не умеете. Никто из живущих, — неприкасаемый произнес это как-то устало. Но принц успокоился, внезапно осознав, что тот говорит не об улучшении приемов, а о чем-то совершенно ином.
— Хорошо, посмотрим, на что сгодится твоя наука, — согласился Садар, понимая также — мастерства самого Разящего ему не достичь никогда. Потому что у того какая-то непостижимо нечеловеческая сила и скорость.
Красно-белая туника вместе с бурнусом повисла на ограде площадки. Принц остался в реддеке — жесткой бинтовке, закрывающей торс воина. Обвязав голову отрезом белого шелка, Садар стал хотя бы издали похож на южан, прячущих макушки под причудливыми чалмами. Рассевшиеся по краям плаца новобранцы присвистнули от удивления, беззастенчиво разглядывая оголённые части тела принца. Рунопись на груди, спине и предплечьях уже зарубцевалась, оставив вычурные строки золотисто-голубой вязи символов. На запястьях следы ритуала все еще имели покрасневшую окантовку, зажив не до конца. Обычно лишь жрецы покрывали тело знаками, и поэтому неопытные мальчишки гадали, кто же перед ними, раз так изукрашен, прикидывая, насколько под реддек уходят символы. Сидеримец наградил зевак столь красноречивым взглядом, что любопытствовать им перехотелось, вот только смотреть на Разящего оказалось еще более боязно, чем рисковать нарваться на гнев императорского почетного гостя.
Неприкасаемый вручил свой меч принцу и попросил показать, на что способен. Садар досадливо крякнул, ибо более привычен к полуторнику. Двуручник Разящего только тому и подходил: хоть по весу, хоть по длине. Альбинос ухмыльнулся, кивнул седобородому, мол, принеси господину меч по росту, и по прибытии нового клинка забрал свою орясину, раздаривая ехидные смешки. Принц взъярился, поняв, что несносный мальчишка издевается.
— Убью!
— Давай!
Сталь зазвенела о сталь. Принц закрутился волчком, видя перед собой более массивного противника и привычно пытаясь компенсировать силу стремительностью. Однако он на миг забыл, кто перед ним — этот увалень не так прост и… не увалень вовсе: молниеносно быстр, и этой скорости Садару не достичь. Буквально пара выпадов, и принц понял — бесполезно. Остыл немного, все еще злясь, но пытаясь теперь не слепо рваться на острие меча, а выискать слабое место. Повертелся вокруг противника, с досадой понимая, что именно слабых мест и нет. Каждый удар приходился аккурат на широкое лезвие двуручника. Сам же Разящий не нападал.
