— Тушенку в уху не кладут, — хохочут пацаны.
— Это мы на тот случай, если ухи на всех не хватит!
— Хватит, мы еще рыбы наловим.
— Ну, тогда посылайте гонца к нашему старшине. Он возле машин на площади. — Костерной поднимается и как бы между прочим спрашивает: — Кто это так ловко режет на резине?
— Если вам нравится, берите, — простодушно скалятся мальцы. — Нам еще немой даст.
— А где живет ваш немой?
— В конце села за ветлами большой дом под красной черепицей, — тычут пальцами в нужную сторону пацаны. — Только стучите сильнее, у него мать-старуха тоже глухая.
Дом действительно имел внушительные размеры. Огорожен добротным частоколом. На колодце, на каменном погребе пудовые замки. Двери сараев и клуни держит крепкий дубовый брус. Не любят в доме чужого догляда.
Солдаты стучат в дверь, но им никто не открывает. Сержант бьет прикладом в ставни.
Через минуту за дверью послышался шорох, скрипнул засов. В дверном проеме показалась старуха лет восьмидесяти.
— Кого трэба? — Ее выцветшие глаза слезились.
Сержант отстраняет ее плечом и первым входит в дом. За ним быстро проходят остальные. Старуха крестится и охает.
В просторной кухне русская печь, большой стол покрыт вышитой скатертью, на широкой лавке полосатое домотканое рядно. В углу обвешанные рушниками образа. Пахнет хлебом и самогоном с чесноком.
— Бабуся, — зовет Костерной. — Будем делать у вас обыск.
— Чего искать-то у старого человека? — Старуха снова крестится.
Но обыск уже начался. По знаку капитана маленький юркий татарин Рустамов отодвигает металлическую заслонку в печи и головой лезет внутрь, простукивает там камни.
Алимов пробует открыть массивный шкаф в горнице. Дверцы заперты.
— Где ключ? — спрашивает у хозяйки.
— У сына, — пятится та из комнаты.
— А сын где? — спрашивает Алимов, ковыряясь в замке.
— В селе где-то…
— Сейчас откроем, товарищ капитан, — улыбается Алимов. — На гражданке и не такие приходилось откупоривать.
— Матка боска ченстоховска, — шепчет старуха.
— Не беспокойся, мамаша! Будет цел ваш шкафчик!
Створки шкафа распахиваются, и одновременно оттуда гремят выстрелы В ответ автоматные очереди. Из шкафа вываливаются два тела. А на полу, зажав ладонями живот, корчится Алимов.
— Невесело. — Ченцов первый раз прервал рассказ Костерного. — Еще одна жизнь на нашей, капитан, с тобой совести. Трупы опознали?
— Труп один. Второй бандит в госпитале. Врач говорит, будет жить.
— Допросил?
— Там у него уже Медведев.
— Добре. Ну, а дальше что было?
