— Всегда сталкиваемся здесь, верно?
Смутившись, Юки наклонила лицо над
струей. Вода была на удивление холодной, она глотала ее жадно, почти захлебываясь. Потом повернулась к девочке, которая ждала, пока она напьется.
— Меня зовут Юки, — сказала она, еще не отдышавшись. — Юки Окуда. Я только что бежала километровую дистанцию. — Она не знала, что еще добавить.
— Я знаю, — ответила девочка. — Я видела, ты пришла первой.
— Я тоже видела, как ты пришла первой. Ты намного обогнала всех остальных.
— А я Сачико Мураи. Ты знала, как меня зовут?
— Нет. Но я наблюдала за тобой, — Юки почувствовала, что краснеет.
— А вот я знала твое имя и много слышала о тебе. Я знаю нескольких ребят и девчонок из твоей школы. Они говорят, что ты чуть ли не лучшая бегунья в своей школе, хотя еще в восьмом классе и занимаешься легкой атлетикой всего год. Но не только это. Я знаю, что ты очень способная и что ты староста класса.
Еще, говорят, ты отлупила мальчишку за то, что он насмехался над тобой, мол, у тебя слишком хорошо подвешен язык. Это редкость, когда девочку избирают старостой в школе, где совместное обучение.
Сачико замолчала. Юки не знала, что ответить. Она даже не могла выговорить «да», чтобы не показаться хвастуньей.
— Кстати, — продолжала Сачико, — мои друзья сказали, что восхищаются тобой: у тебя все так здорово получается, несмотря на то... — Сачико запнулась. — Нет, я не должна тебе этого говорить.
— Несмотря на что? — спросила Юки.
— Нет, не скажу.
— А я хочу, чтобы ты сказала!
— Ладно! Несмотря на то, что твоя мама умерла, а твой отец с мачехой никогда не приходят на твои соревнования и на классные собрания и все такое...
Юки на минуту задумалась и с прямотой, неожиданной для себя самой, спросила:
— Тебе меня жалко?
— А ты хочешь, чтобы я тебя жалела? — помедлив, спросила Сачико.
— Нет, — твердо ответила Юки. — Никогда.
— Хорошо, тогда не буду.
Несколько минут они молча шли вместе мимо семей, расположившихся на траве на пикник. Вокруг бегали и смеялись маленькие братья и сестры спортсменок.
— Как ты собираешься проводить летние каникулы? — спросила Сачико.
— Не знаю.
Юки не думала об этом. Действительно, что делать долгими днями без школы, с вечно молчащей мачехой на кухне, с отцом, который, возвращаясь с работы, лишь едва кивнет в ее сторону и все. Каждый день будет похож на воскресенья того времени, когда она еще не присоединилась к сборной школы по легкой атлетике и часами сидела дома, как в клетке. Она не находила, что ответить Сачико, волновалась: если она будет молчать, Сачико решит, что ее друзья ошиблись в ней, что на самом деле она дура дурой. Но в голову ничего не приходило.
