под конец ударившись о дерево. Раздался громкий треск — вероятно, раскололся череп или сломался позвоночник, — и оборотень грудой упал у основания дерева. Его голова была повернута под неестественным
углом.
— Этот уже не поднимется, Лекси, — позлорадствовал Кристоф.
— Назовешь меня еще раз Лекси, и мой следующий кинжал окажется у тебя в…
— В атаку! — прокричал Бреннан, прерывая настоящую угрозу, о которой думал Алексиос. Воин, обернувшись вовремя, увидел, как два оборотня бросились на него, нападая одновременно.
— Мне кажется, что несправедливым, что все партнеры по танцам предпочитают тебя, — сказал Бреннан, возникая из воздуха рядом с Алексиосом и подбрасывая звездочки в руках.
— Ну, я симпатичней, — усмехаясь, ответил Алексиос.
Бреннан так быстро взмахнул руками, что даже Алексиос едва не пропустил это движение, и две пары сюрикен[5], сделанных из атлантийского металла вместо общепринятого серебра японского оружия,
пролетели по воздуху и вонзились точно в лоб и сердце двух оборотней. По инерции оборотни еще сделали пару шагов вперед до того, как упасть.
Но к тому времени Алексиос уже повернулся, чтобы осмотреть местность и поискать следующую угрозу. У воды Лукас боролся с двумя нападавшими. Клыки и острые когти рвали, разрезали и раздирали плоть.
Алексиос бросился к ним, но, повинуясь какому-то предчувствию, где-то в подсознании и, действуя исключительно инстинктивно, он стал на колени и ударил кинжалами куда-то назад и вверх, попав в шею еще
одного волка-оборотня, который как раз прыгал на него. Оборотень взвыл, умирая, и от этого жуткого воя по спине Алексиоса побежали мурашки.
Однако у него не было на это времени. Он вскочил и снова направился к Лукасу, но к тому времени, когда он дошел до своего друга, оборотни, которые напали на него, лежали на земле, мертвые или умирающие.
Бреннан примчался к ним, осматривая деревья в поисках новых нападавших.
— Я думал, что их было больше, но возможно они сбежали.
Алексиос покачал головой.
— Я сомневаюсь. Они слишком решительно нападали, не обращая внимания на последствия. Я, и правда, хотел бы знать, чем это вызвано.
Лукас зарычал в ярости, а кровь, капающая с морды, только подчеркнула его настроение.
— Я ненавижу волков оборотней почти так же, как и кошек оборотней, только без обид, Лукас, — сказал Кристоф, подходя к ним. — Я все еще не могу поверить в то, что Бастиен собирается жениться на кошечке. Интересно, нужен ли им кошачий туалет? Ой, наверное, вам бы не мешало пригнуться.
