— Да.
— Я скоро вернусь. У вас есть номер моего сотового телефона.
— Спасибо. Я… — Чувствуя признательность, я дотянулась до отдельного кармана сумки и вытащила холодную бутылочку. — Я не знаю, почему Вы делаете все это. Тем более, после всех тех проблем, в которые я вас втянула. Но я ценю это.
Джек задержался у двери и оглянулся на меня.
— Вы нравитесь мне, Элла. Я уважаю то, что вы делаете для сестры. Большинство людей в такой ситуации отступились бы, не желая рисковать. Я не возражаю помочь кому-нибудь, кто, как проклятый, пытается совершить хороший поступок.
Когда Джек ушел, я позаботилась о Люке, а затем пронесла его по апартаментам. Мы зашли в спальню, в которой стояла медная кровать, застеленная старинным белым кружевом, со стволом ротанговой пальмы, использовавшийся как ночной столик, и стеклянной лампой с круглым абажуром в викторианском стиле. Я посадила Люка на кровать и села рядом с ним, держа свой телефон в руке.
Я набрала номер Тары, прослушала ее автоответчик и оставила свое сообщение.
— Привет, родная… Люк и я чувствуем себя отлично. Мы останемся в Хьюстоне в течение следующих трех месяцев. Я думала о тебе. Изумлялась, каково тебе было… И, Тара… — мое горло сдавило от сострадания и нежности — Я представляю, через что ты прошла. Как это тяжело говорить о… ну хорошо, о маме, прошлом, и обо всех тех вещах. Я горжусь тобой. Ты делаешь правильные вещи. Ты будешь в порядке.
Когда я повесила трубку, то почувствовала горячее давление в глазах. Но собравшиеся слезы исчезли, когда я увидела, что Люк повернул голову и смотрит на меня пристальным невинно-вопрошающим взглядом. Я медленно придвинулась ближе и уткнулась ему в голову, в темные волосики, тонкие и шелковистые, как птичьи перья.
— С тобой тоже все будет в порядке, — сказала я ему.
Согретые теплом наших тел, мы вместе задремали: Люк скользнул в свои невинные сны, я — в свои непокорные.
Я проспала дольше, чем ожидала, проснувшись, когда в комнате уже было темно. Удивленная тем, что Люк не издал ни звука, я потянулась к нему и ощутила острый приступ паники, когда мои руки не нашли ничего, кроме пустоты.
— Люк! — задыхаясь, прохрипела я, вскакивая.
— Эй… — Джек вошел в комнату и включил свет. — Полегче. Все хорошо, Элла. — Его голос был успокаивающим и мягким. — Ребенок проснулся раньше вас. Я забрал его в другую комнату, чтобы дать вам поспать подольше. Мы смотрели игру.
— Он плакал? — сипло спросила я, протирая глаза.
