Я ошеломленно молчала. Почему три месяца? Откуда они знали, сколько времени необходимо, чтобы решить проблемы Тары? Они что, прикинули и решили, что ее безумие стоит трех месяцев? Явно, что если бы она была психопаткой или склонной к самоубийству особой, они бы пожелали оставить ее на более долгое время. Возможно, они не хотели говорить Таре правду, что она записана в их дополнительную местную программу? Я сразу захотела задать с дюжину вопросов. И все из них были настолько срочными, что создали затор, и я не могла издать ни звука. Я прокашлялась, пытаясь очистить горло от скопившихся слов, которые на вкус были солеными.
Как будто ощутив мою беспомощность, Тара заговорила:
— Мой друг Марк купил мне билет на самолет и всё устроил.
Марк. Тот женатый мужчина.
— Ты хочешь там быть? — мягко спросила я.
Вздох.
— Я не хочу быть нигде. Элла.
— Ты уже с кем-нибудь разговаривала?
— Да, с женщиной. Доктором Джеслоу.
— Тебе она понравилась?
— Она показалась мне очень милой.
— Как ты думаешь, сможет ли она тебе помочь?
— Я так полагаю. Не знаю.
— О чем вы говорили?
— Я рассказала ей, как оставила Люка с матерью. Я не собиралась поступать так — просто оставить ребенка.
— Можешь ли ты мне сказать, почему ты так поступила, милая? Что-то случилось?
— После того, как вышла из больницы с Люком, я поехала домой в квартиру с Лизой на пару дней. Но всё было так странно. Ребенок казался не моим. Я не знаю, как должен вести себя родитель.
— Разумеется, нет. Наши родители совсем не были настоящими родителями. У тебя не было примера, которому ты могла бы следовать.
— Казалось, что я не могу ни секунды находиться в своей шкуре. Каждый раз, посмотрев на Люка, я не знаю, чувствую ли я то, что должна чувствовать. И потом стало казаться, что я отплываю из собственного тела и ускользаю. И даже, когда я приходила в себя, я была словно в тумане. Я полагаю, что я все еще в тумане. Мне это совсем не нравится. — Долгое молчание, а потом Тара осторожно поинтересовалась, — я схожу с ума, Элла?
— Нет, — тут же ответила я. — У меня возникала та же проблема пару раз. Терапевт, к которому я ходила в Остине, сказал, что это своего рода отходной путь, который мы вырабатываем для себя. Способ пережить травму.
— Ты все еще испытываешь подобное?
— Чувство, словно я вне своего тела? Нет, уже давно. Терапевт может помочь попасть тебе туда, где это прекратиться.
— Знаешь ли ты, что бесит меня, Элла?
Да. Я знала. Но все равно спросила:
