Пятнадцатиминутный душ и две чашки несвежего кофе из миниатюрной кофеварки с верхней полки каким-то образом привели меня в чувство. Я надела брюки цвета хаки и светло-голубую блузку с короткими рукавами, а также сандалии из плетеной пеньки на плоском ходу. Я подумывала над дилеммой: высушить мне волосы феном или нет, опасаясь, что шум разбудит ребенка, а потом мрачно решила, что он все равно когда-нибудь должен заплакать.
После того, как я уложила волосы в гладкий «боб», я выключила фен.
Тишина.
Что случилось с Люком? Почему он такой спокойный? Я поспешила в спальню и проверила его. Он спокойно лежал на спинке, его грудь поднималась и опадала, щечки были нежно-розового цвета. Я дотронулась до него, только чтобы проверить, все ли с ним в порядке. Он зевнул и крепче закрыл глаза.
— А теперь ты хочешь спать, — проворчала я.
Я села возле него, глядя на удивительно тонкую кожу, изящные реснички, крохотные сонные черты лица. Его бровки были настолько редкими и шелковистыми, что их почти не было заметно. Он был похож на Тару. Я могла видеть сходство в форме носа и рта, — хотя его волосы были иссиня-черными. Как у Джека Тревиса, подумала я, касаясь пальцем мягких прядок.
Отойдя от кроватки, я отправилась снимать свой мобильный со штепсельной зарядки. Я набрала номер кузины Лизы.
Она сразу ответила.
— Алло?
— Это Элла.
— Как поживает малыш?
— С ним все в порядке. А у тебя наметился хоть какой-то прогресс в поисках Тары? Потому что, если нет…
— Я нашла ее, — триумфально заявила Лиза.
Мои глаза широко раскрылись.
— Что? Где она? Ты с ней говорила?
— Не напрямую. Но есть этот парень, к которому она ходит, когда нее тяжелые времена…
— Ходит? — настороженно повторила я. — Ты имеешь в виду, типа встречается?
— Не совсем так. Он женат. Но все-таки, я подумала, что Тара могла отправиться к нему. Поэтому я нашла его номер и оставила ему сообщение, а он, наконец, перезвонил мне. Он сказал, что у нее все нормально, и она была с ним последние пару дней.
— Кто этот парень?
— Я не могу тебе сказать. Он не желает, чтобы его имя всплыло в таком деле.
— Держу пари, что не желает. Лиза, я хочу точно знать, что происходит с моей сестрой, где она, и…
— Она в клинике в Нью-Мексико.
Мое сердце вдруг так стремительно забилось, что я испытала головокружение.
— Что это за клиника? Реабилитационная? Принимает ли она наркотики?
— Нет, нет, никаких наркотиков. Я полагаю, что у нее что-то вроде нервного срыва.
Слово «нервный срыв» напугало меня, и я резко спросила:
