Сама же чиста, как лилейный цветок.
Все это рифмоплетство продолжалось и дальше. Пенни, хоть и была местной жительницей, не ожидала, что все так быстро узнают ее в героине песенки. Она поблагодарила основных исполнителей, должным образом представленных ей Стивеном, и дала им скромную награду. Очень довольные, судя по их широким улыбкам, они ушли, на ходу придумывая другую нахальную песенку.
— Ты произвела на них хорошее впечатление, — сказал Стивен.
— Да они просто мне польстили, — ответила Пенни.
Он на мгновение взял ее руку и крепко сжал.
— Ты такая замечательная девочка, Пенни. Такой, как ты, больше нет на свете.
— Я могла бы сказать про тебя то же самое — хотя ты иногда здорово меня злишь. — Ее голос прозвучал еще тише, и почему-то она не захотела встречаться с ним глазами.
Его настроение внезапно переменилось. Он холодно бросил:
— Пошли! Я тебе кое-что покажу.
Какое-то время они карабкались вверх по склону горы. Это было очень утомительно, но не опасно, и Пенни пришла в радостное возбуждение. Она забыла, что должна была сегодня весь день отдыхать, что почти не спала и утром встала измученной, она вообще обо всем забыла, кроме удовольствия, которое доставляло ей путешествие. Скоро они достигли вершины и вошли в густой подлесок.
— Надеюсь, какой-нибудь питон не свалится на нас с дерева! — опасливо пробормотала Пенни.
— Вряд ли. Я для него слишком жесткий и жилистый. Даже и ты, уж на что лакомый кусочек, тоже слишком крупная добыча, чтобы его соблазнить.
Стивен хорошо знал леса и их обитателей, рядом с ним нечего было бояться, и Пенни могла отдаться созерцанию.
Там действительно было на что посмотреть и чему подивиться. Высокие деревья, знакомые ей, усыпанные бутонами, стояли вперемежку с другими, гигантскими, которых она раньше не видела, они тянулись вверх, в немыслимую высь, в борьбе за свет и воздух, стволы и ветви оплетали плющи и лианы, и все смешивалось в одну пеструю картину. Это был мир тишины, лишь изредка нарушаемой резким криком птицы или едва слышным шелестом подлеска.
Неожиданно они вышли из сумрака на солнечный свет. Перед ними была поляна, на которой журчал родник. Там же, неподалеку, стояли три высокие каменные плиты, покрытые примитивными изображениями человеческих фигурок с круглыми головами и пустыми вытаращенными глазами.
— Это работа индейцев араваков, которые жили здесь много веков назад, — сказал Стивен. — Кроткий, миролюбивый народ, который вытеснили жестокие кровожадные карибы еще до нашествия испанцев.
