— Какая бесчестная тактика, — возмутилась Рут.
Она была одета в черные легинсы и один из своих бесформенных свитеров. Сбросив туфли, Рут повернулась спиной к мужу и поджала ноги под себя.
— Это политика, — приподняв плечи, ответил Лэнг.
— Я того же мнения, — сказал Кролл. — Относитесь к выступлению прокурора как к политической проблеме, а не юридической.
— Нам нужно изложить свою версию происходящих событий, — вмешалась Рут. — Отказ от комментариев сужает наши возможности.
Я увидел свой шанс.
— Прошу прощения, но Джон Мэддокс…
— Да, — оборвал меня Кролл. — Я говорил с ним вчера вечером и одобрил его предложение. Нам действительно нужно ввести эту историю в мемуары. У вас, Адам, появится идеальная трибуна для ответов на возникшие вопросы. Люди очень заинтригованы.
— Хорошо, — согласился Лэнг.
— Вам с нашим другом нужно как можно быстрее сесть за стол…
Я понял, что Кролл забыл мое имя.
— …и проработать эти детали. Но перед публикацией вам не мешало бы обсудить текст со мной. Он должен быть идеально выверенным. Диктуя свои воспоминания, представляйте, что произносите каждое слово со скамьи подсудимых.
— Почему? — спросила Рут. — Минуту назад вы говорили, что заявления суда не стоят и гроша.
— Не стоят, — подтвердил Сид Кролл. — Но при условии, что мы будем вести себя аккуратно и не дадим врагам дополнительной возможности для атаки.
— Такая тактика вполне соответствует нашим желаниям, — добавил Лэнг. — И когда в дальнейшем меня будут спрашивать об этих террористах, я могу ссылаться на свои мемуары. Кто знает? Возможно, это даже поможет нам продать несколько экземпляров книги.
Он осмотрел наши лица. Мы все улыбнулись в ответ.
— Ладно, — сказал он, — вернемся к нынешней проблеме. Что именно мне могут инкриминировать?
Кролл повернулся к Энкарнасион и слегка кивнул головой.
— Либо преступление против человечества, — благозвучно ответила она, — либо военное преступление.
Наступила тишина. Странно, какой эффект могут иметь такие слова. Наверное, подействовал тон, которым она произнесла их: эта девушка выглядела такой невинной. Мы перестали улыбаться.
— Невероятно! — проворчала Рут. — Приравнять поступки Адама к злодеяниям нацистов!
— Именно поэтому Соединенные Штаты не признают Международный суд в Гааге, — назидательно подняв палец, прокомментировал Кролл. — Мы предупреждали англичан, что такое может случиться. В принципе идея о международном трибунале по военным преступлениям звучит вполне благородно. Но когда вы переловите всех геноцидных маньяков в развивающихся странах, то рано или поздно третий мир начнет гоняться за вами, иначе это будет выглядеть дискриминацией. Они убили три тысячи наших граждан. В ответ мы прикончили одного из них и тут же оказались военными преступниками. Это самый худший вид морального ханжества. Не в силах притащить Америку на свое шутовское судилище, кого они выберут на роль жертвы? Тут и гадать не нужно. Они присмотрели вас — нашего ближайшего союзника. Как я уже говорил, это не юридическое, а политическое дело.
