Мы сидели на задних креслах минивэна. Молодая секретарша, которая только что прилетела из Нью-Йорка (ее звали Люси), и трое офицеров охраны заняли места перед нами. Через ветровое стекло я видел «Ягуар» с четой Лэнг. Начинало темнеть. Фары выхватывали из мрака белесые стволы кустарниковых дубов, и те корчились от ярости, отбрасывая огромные тени.
— С учетом того, что вы заменили умершего человека, — продолжила она, — ваш ответ получился особенно тактичным.
Я тихо застонал:
— Вы правы. Можете не продолжать.
— Однако вам следует понять еще одно обстоятельство, — зашептала она, повернув ко мне большие синие глаза. — Как бы это странно ни звучало, но из всех представителей человеческой расы Рут Лэнг решила довериться именно вам. Вы не знаете, по какой причине?
— Похоже, речь идет не о вкусе.
— Действительно. Скорее всего, она думает, что вы будете выполнять ее указания.
— Ну, пусть себе и думает. Я тут при чем?
Последнее, что мне хотелось, так это застрять посреди их кошачьей ссоры.
— Послушайте, Амелия… Я могу вас так называть? Поймите меня правильно. Я здесь только для того, чтобы помочь написать книгу Лэнга. И мне не хочется участвовать в каких-то дворцовых интригах.
— Теперь все ясно. Вам не терпится сделать свою работу и убраться отсюда.
— Вы снова насмехаетесь надо мной.
— Относитесь к моим шуткам легче.
Я молча кивнул и отвернулся к окну. Мне стало понятно, почему Рут Лэнг невзлюбила Амелию. Она была слишком ловкой и умной для блондинки, чтобы чувствовать себя спокойно рядом с ней — особенно с точки зрения замужней женщины. Пока я сидел и пассивно вдыхал ее «Шанель», меня вдруг осенило, что она могла иметь интрижку с Лэнгом. Это многое объясняло. В аэропорту он вел себя с ней подчеркнуто прохладно. А разве подобное поведение не является верным признаком интимной связи? Неудивительно, что они с такой паранойей тревожились о конфиденциальности. Тут можно было собрать целую гору компрометирующего материала и подарить таблоидам недели безмерного счастья.
Где-то на середине пути Амелия спросила:
— Вы не поделитесь со мной своими впечатлениями о рукописи?
— Хотите знать правду? Я нашел ее почти такой же увлекательной, как мемуары Леонида Брежнева.
Она не улыбнулась.
— Только мне не совсем понятно, как подобное могло случиться, — продолжил я. — Не так давно ваш коллектив руководил страной. Наверняка у кого-то из вас английский был родным языком.
— Майк… — сказала она и запнулась. — Я не хочу говорить о мертвых плохо.
